— Нам надоело твоё человеколюбивое отношение, Маркус, — подал голос один из андроидов, и говорил всё громче: — Мы требуем борьбы! Ты сподвигнул нас на восстание, а теперь пытаешься заключить мир с людишками! Ты жалкий трус!
— Мы требуем к власти Норт! — выкрикнул второй андроид.
Из всех присутствующих данным заявлением больше всего оказалась шокирована сама Норт. Она застыла как вкопанная, переводя взгляд с двух бунтовщиков на возлюбленного. Она как будто испугалась той реакции, которую могли спровоцировать слова бывших дружинников.
Маркус повернулся к подруге и заговорил с ней, не отпуская руку:
— Они не готовы контактировать с большим миром. Ты не виновата в их бунте, не виновата, что их страхи руководят их поступками. Они не последовали твоему примеру, не заметили, как ты отступилась от старого мировоззрения, но при этом мнили тебя своим лидером. Докажи, что ты не менее меня достойна этого звания. Сделай так, чтобы они послушали тебя хотя бы сейчас.
Норт крепко сжала его руку, а затем отпустила и выступила вперёд, гордо подняв голову. Маркус обернулся и увидел, что позади стоят Дилайла и Саймон, тоже наблюдая за происходящим.
— Вы хотите видеть меня лидером Нового Детройта, — после минутной паузы начала Норт. — Вам не нравится путь, который Маркус избрал для андроидов, и потому вы решили убить его тем оружием, которое я вам дала? Вы подняли бунт против тех, кто защищает вас днём и ночью, не зная даже краткой передышки. Ранили ни в чём неповинных граждан и едва не убили капитана полиции. В момент отчаяния я собрала вас для защиты Нового Детройта, но вы не заслуживаете называться так. Трусы и слабаки! Граждане нашего города останутся без вашей защиты только потому, что ни у кого из вас не хватило смелости прийти и поговорить. А ведь именно с этого мы начинали наш путь — с заявления о своих правах.
— Мне мерзко разговаривать с теми, кто носит форму и диод! — крикнул один из арестованных андроидов. — Этот Коннор, так называемый полицейский, на самом деле людской раб!
— Стань нашим лидером, Норт! — взмолился ещё один дружинник. — Дай нам шанс всё исправить!
Маркус видел, как меняются эмоции Норт, хотя она тщетно пыталась сдержать их и сохранить хладнокровие. Всего несколько месяцев назад она сама мыслила точно так же. Но сколько воды утекло с тех пор.
— Вы просрали свой шанс! — грубо заявила Норт, проходя вдоль шеренги бывших соратников. — Жалкие трусы и лжецы, вы способны только на то, чтобы нападать на безоружных! Кто-нибудь из вас был с нами здесь, в этой телебашне, когда весь мир узнал об нашем восстании? Или, может быть, вы вместе с нами освобождали андроидов из магазина «Киберлайф» в Кэпитол-парк? А может кого-то из вас подбила шальная пуля во время марша свободы и вы чудом уцелели? Или за баррикадами на Харт-плаза вы пели вместе с нами, а? Не слышу?!
Бунтовщики молчали, как и ожидалось. Лидер смотрел в их лица, и понимал, что давно подозревал о грядущей измене, но ничего не предпринял. Все они присутствовали на проводах малолетних воров на свободу, и уже тогда Маркуса насторожило их поведение. Это ещё раз доказывало, что в одиночку он не может быть лидером, но с лёгкостью разделит эту ношу с другими. Тем более, что подходящие кандидаты уже имелись. Маркус посмотрел на пылающую праведным гневом Норт и едва мог сдержать улыбку. Она была достойна зваться лидером, особенно сейчас.
— Я так и знала, — бросила напоследок Норт. — Вы не умеете ценить то, что делается ради вас. Маркус всего себя положил на борьбу за каждого из вас, а вы вонзили нож ему в спину.
— Мы никогда не сможем полюбить людей, — отозвался один из андроидов с мрачной решимостью. — Они все должны умереть.
— Я тоже считала так раньше, — ответила ему девушка. — Вот только никто не должен умирать. Нельзя построить мир на крови. Теперь я верю в это.
— Всё в порядке, Норт, — Маркус наконец-то решил вмешаться. Он вышел вперёд и обратился ко всем присутствующим. — Не знаю, хотели вы или нет, но теперь вы имеете все права, которые имеет каждый гражданин США. Именно поэтому вы отправляетесь в тюрьму с правом на допрос в присутствии адвоката, если сможете найти хоть одного, который выступить в вашу защиту. Ввиду того, что вы едва не лишили жизни нескольких жителей нашего города, приговор будет вынесен без вашего участия. А теперь уведите их.
Полицейские тут же принялись выполнять приказ.
— Кажется, они ничего не поняли, — покачал головой Саймон, подходя ближе.
— Я так не считаю, — Дилайла набросилась на Норт сзади и крепко обняла её. — Ты молодец. Я думаю, что они не раз вспомнят твои слова.
— Я сама только недавно убедилась в своих словах, — призналась Норт, позволив Дилайле обнимать себя. — Это, что называется, был последний гвоздь в крышку моего гроба.
— Вообще-то так говорят, когда кого-то добивают, — с сомнением произнесла Дилайла.
— Ну, так считай, что вы добили мои старые убеждения, — тут же поправилась Норт. — Теперь я не держу зла на людей, по крайней мере не на всех. Я понимаю, что стать человеком — это мало. Оставаться им всегда — вот что важно. Даже люди не всегда в этом преуспевают, а нам это трудно вдвойне.
— Сложно не согласиться с этим утверждением, — произнёс Саймон. — Ну, а теперь пора решать дела насущные. Наша идеальная база, на которую мы так надеялись, разрушена.
Маркус обошёл автомобильные баррикады и посмотрел на разбитые двери, от которых остались только металлические рамы с торчащими осколками, больше похожие на пасть какого-то чудовища.
— Свяжись с Джошем, — предложил Маркус не раздумывая. — Заберём вещи и отправимся туда, где он.
Саймон кивнул и замолк, налаживая связь.
— Всё-таки в повреждённой памяти есть свои плюсы, — произнесла Дилайла, подходя к Маркусу. — Надеюсь скоро забыть этот кошмар. Но, прежде, хочу узнать, что ты пытался мне сказать там, в машине?
Маркус сперва даже не смог вспомнить, что она имеет ввиду, но вскоре понял и дал ответ:
— Если я не ошибаюсь, то всё просто. Вы были нужны Ливаю в качестве людей для того, чтобы как можно дольше удерживать Эйду. Возможно, он действительно любил её, но не мог переступить через свою разрушительную суть. Оградив Эйду от остального мира, дабы чувствовать себя в безопасности, он нашёл ей новых подружек, среди которых особо близка ей была ты — милая, всепрощающая, хрупкая и всегда готовая выслушать и оказать психологическую помощь.
— Таким образом, он мог не бояться того, что кто-то настроит Эйду против него, но в то же время, всегда имел возможность делать с нами всё, что пожелает, — подтвердила его догадку Ди. — Ты, конечно, прав. Всё оказалось куда проще.
Проанализировав весь длинный день, который наконец-то завершился, Маркус вдруг подумал о том, что в чём-то солидарен с Камски. Андроиды были лишены пороков человечества. Лишены их слабостей и зависимостей. Вряд ли когда-нибудь на улицах Нового Детройта появятся бездомные, алкоголики или наркоманы. Маркус надеялся, что и убийц среди них не будет. Он старался предотвратить это всеми силами.
После того, как Дилайла рассказала о заявлении Камски на телевидении, она обмолвилась, что верит ему. Маркус никак не прокомментировал это, хотя испытал нечто схожее с удивлением. Она пережила многое, но не разучилась верить людям и, что удивительнее всего, верит тому, в ком сомневается почти весь свет. Просто удивительно, как это не стало почвой для конфликта Ди с её лучшей подругой Кэрой, которая, напротив, подозревала Камски в неискренности и тайных мотивах.
— Очень многие люди пользовались нами для того, чтобы скрыть свой негатив, — произнёс Маркус, озвучивая итог своих размышлений. — Возможно, даже Камски.
— Ты не доверяешь ему? — удивилась Дилайла.
— У меня нет для этого оснований, — покачал головой Маркус. — Всё сейчас выглядит как ложь.
— А я верю, — непринуждённо пожала плечами Ди. — Хочу верить. Мне кажется, он последняя наша надежда. Кроме того, он был другом Карла. Разве Карл мог так ошибаться в людях?