— Совсем не едят? Несправедливо, — Рэйчел пыталась поймать взгляд Маркуса.
— Почему? — сдвинул брови Карл.
— Нечестно, что они лишены этого. Вкус холодного сладкого мороженого, прохладный фруктовый сок, обжигающий кофе. Да и вообще, что может сравниться, когда ты хочешь пить и наконец пьёшь холодную родниковую воду или, когда после трудного дня утоляешь свой голод? — Рэйчел резко замолчала, заметив, что Карл смотрит на неё, улыбаясь.
— Да, к сожалению, андроиды лишены этого. У Маркуса есть функция вкусовых рецепторов, но она бесполезная. Это чисто для того, чтобы людям было комфортно. Первые партии машин могли перейти на органическую еду, но потом эту функцию многим отключили. Удобнее на тириуме. Готовое топливо. И я так думаю, что андроиды массового производства, так сказать, рабочие серийные модели, уже и глотка кофе сделать не смогут, не навредив себе. Оставили лишь тем, кто должен симулировать человека.
— И всё же, можно Маркусу сесть с нами? Ему же не навредит органика?
Карл одобрительно махнул рукой, отдав приказ андроиду. Маркус обошёл Карла и сел за стол возле Рэйчел, оставаясь всё также невозмутимо равнодушным.
Ошибка. Нелогичное поведение человека. Поиск соответствующей реакции. Поиск. Поиск. Роль друга.
— Так, — Рэйчел обвела глазами стол. — Ну, вот виноград, — она пододвинула к нему тарелку. — Попробуй, — девушка дотронулась до его руки. Даже кожа мягкая и тёплая как у человека. — Раскуси его, чтобы сок растёкся по языку, разотри по нёбу. Чувствуешь вкус? — склонив голову, она заглядывала Маркусу в глаза.
— Нет, не анализируй, просто ешь, — Макс поставил руки на стол, разглядывая андроида. — И, сделай одолжение, переключись на синий!
Рэйчел положила бутерброд на тарелку Маркуса, наполнила её разными салатами и суши и с интересом наблюдала за эмоциями андроида. На пластиковом лице ничего не промелькнуло.
Поведение друга не соответствует ситуации. Напарник — не соответствует. Ассистент — не соответствует. Программный сбой. Выпутывайся сам. «Это что ещё за программа?» Программный сбой.
Маркус рассеянно заморгал. Рэйчел перевела взгляд на брата, пожав плечами:
— Не получилось.
— Пицца, — лаконично выдал Макс. — Мы накормим тебя самым божественным, что придумали люди.
— А разве не шоколад — самый божественный? — чуть наклонилась вперёд сестра.
— Пицца.
— Шоколад.
— Тебе бы только сладкое жрать, а потом на весы прыгать.
— Шо-ко-лад, — сквозь зубы проговорила Рэйчел.
— Всё, Маркус, ты попал, — Макс окончил спор. — Ты будешь есть шоколадную пиццу.
Рэйчел засмеялась:
— Для начала нужно выпросить Маркуса у дяди, чтобы накормить пиццей. И шоколадом.
Карл довольно сложил руки на груди:
— А я не возражаю. Мне Маркус как сын. У меня не сложились отношения с Лео. Красный лёд его испортил. Я сам не понаслышке знаю эту гадость. М-да, — он прокрутил в руках вилку. — Я реализую свои отцовские качества с Маркусом.
— А почему не со всеми андроидами? — Макс, уже наевшись, откинулся на спинку, довольно потирая живот. — Этот — любимчик?
— Маркус — уникальная модель. Подарок Элайджи Камски. Маркус — более человечный, — старик любовно смотрел на андроида.
— Он — зануда, — наморщил нос Макс.
Карл задумался:
— Возможно. И в этом моя вина. Хм, Маркусу пойдёт на пользу общение с вами. Решено. Маркус, — андроид повернулся к хозяину, — сопровождай моих племянников, пока они здесь. Твои обязанности я распределю на других андроидов.
— Ральф за покупками не пойдёт.
Вся компания обернулась. Андроид в униформе прошёл к столу, поставив на край вазу с цветами. Макс пальцем указал на андроида:
— Это — тоже подарок Камски?
— Нет, это обычная модель, — улыбнулся Карл. — Правда, он не в порядке после того, как убил опоссума.
— Опоссума? Зачем? — Рэйчел смотрела вслед удаляющемуся Ральфу. — Зачем убивать опоссумов?
— Он не специально. Андроиды тоже ошибаются. Хоть и реже, чем человек. Просто газонокосилка шансов не оставляет.
Тень тучкой набежала на лицо Рэйчел.
— Но он после этого в течении суток его реанимировал. Не получилось, — Карл огладил подбородок. — Надо бы починить Ральфа, но он такой забавный. К тому же это — эмпатия. Не совсем, конечно, всё-таки у садовников прописана любовь к природе.
— У нашей Рэйчел тоже прописана любовь к природе и животным. Особенно к недобактериям, да, Рэйчел? Надо бы как-нибудь подправить эту программку, — ленивый взгляд Макса скользил по потолку и стенам, пока не остановился на пианино. — Дядя, ты играешь?
— Маркус играет.
— Маркус? Зануда? — неверяще переспросил Макс.
— Я всегда даю выбор, чем ему заняться в свободное время. Правда, этот выбор не похож на человеческий. А мне бы хотелось, чтобы он играл, когда сам захочет.
— А я люблю играть. Иногда пальцы скучают за клавишами, — Макс побарабанил по столу, имитируя пианино. — А у андроидов такого не бывает, Маркус?
Запрос отклонён. Программа не отвечает. «Что делать?»
Маркус по-детски рассеянно поднял глаза на Рэйчел.
— Ууууу, опять жёлтый диод, — вздохнула она. — Это мы его так бесим, дядя? Или он не такой стрессоустойчивый, как говорил?
— Ну, красный же не загорелся, — выдал Маркус.
Все взгляды были устремлены на андроида.
— Да ладно? — улыбнулся Макс. — Шутка?
Рэйчел поднялась из-за стола, шумно отодвинув стул. Макс вопросительно сдвинул брови. Она усмехнулась ему:
— Давай. Покажи класс.
Рэйчел подняла полированную крышку и пробежалась пальцами по клавишам.
— Ууу, — наморщил нос Макс. — Лень. Художник должен быть голодным. Никто не играет после обжираловки.
— Отмазки, — пропела девушка и прокрутилась на стульчике.
Полилась мелодия, пальцы Рэйчел порхали над клавишами:
— You and I moving in the dark
Bodies close but souls apart
Shadowed smiles, secrets unrevealed
I need to know the way you feel.
Карл откинулся на спинку кресла. Маркус повернул к девушке лицо. Макс барабанил пальцами по столу, вторя мелодии, и, не удержавшись, встал из-за стола. Макс, прихватив с собой стул, пристроился к сестре у пианино, сдвинув её вместе со стульчиком, что не повлияло на песню. Брат с сестрой слаженно играли, на два голоса исполняя песню, которую Карлу и не доводилось раньше слышать. Он с улыбкой смотрел на племянников. И не поменял положение тела, когда мелодия стихла.
— Эй, шутник, — Макс обернулся через плечо, — а давай-ка сыграем в четыре руки.
Макс, демонстративно разминал пальцы:
— Необычное ощущение, — Макс погладил край крышки пианино. — Какая старая модель! Я такие видел только в кино, — его пальцы пробежали по клавишам. — И долго прикажете ждать? — Макс бросил взгляд на Маркуса. — А ты чего сидишь? Уступи место, — парень толкнул сестру, прогоняя. Рэйчел преувеличенно-обиженно вздёрнула носик и отошла в сторону, пригласительно махнув рукой.
Маркус, который какую-то минуту был вне программы, снова вернулся в своё обычное русло, где каждое действие прописано: сигнал извне — реакция.
— Маркус, только садись сюда, чтобы я видел твой жёлтый цвет, — Макс пересел на стульчик Рэйчел. Сестра фыркнула и облокотилась о пианино.
Пальцы Маркуса легли на клавиши. Макс заиграл мелодию.
— Ну? — не переставая играть, он повернулся к андроиду. — Почему не включаешься?
— Я не знаю этой мелодии, — Маркус уже успел проверить все данные библиотеки.
— А может тут Wi-Fi нет, и ты проверил только загружёнку?
Программный сбой. Маркус заморгал, повернувшись к Максу.
— Этой мелодии нет даже на моей странице, — Макс подмигнул. — Я её сейчас придумываю. Давай придумывать вместе.
Программный сбой. Программный сбой. Выпутывайся сам. «Да что это такое?!»
— Играй. Вложи всю свою пластиковую душу.
Маркус закрыл глаза. Пальцы забегали по клавишам, подстраиваясь под мелодию Макса.
— Эй, эй, эй, — Макс поставил руки на пианино, развернувшись к Маркусу. — Ты мухлюешь, — парень наклонился к андроиду. — Это же Моцарт. Мы не может выдать эту мелодию за свою, — он проговорил сквозь зубы: — «Лунную сонату» знают все. Ах, ты ж, аферист, — Макс продолжал играть, самоупоённо закрыв глаза. Может быть, даже слишком драматично.