Он надел куртку и вышел во двор.
Андрей чертил мелом на земле большие круги.
— А, Тефтеля, пришёл? Вот тебе лопата, держи!
Стараясь не смотреть Андрею в глаза, Павлик взял протянутую лопату.
Деловитой походкой, с длинными тощими саженцами в руках подошёл Дмитрий Ферапонтович Волков в жёлтой соломенной шляпе.
— Работайте, ребята, работайте, — озабоченно сказал он. — Смотрите, чтобы всё в срок было. Тебя, Андрей, назначаю ответственным.
Андрей кивнул. Дмитрий Ферапонтович удалился, обмахивая лицо жёлтой шляпой.
— Вы, Петухи, копайте здесь, — сказал Андрей. — А ты, Светка, здесь. Тефтеля пусть копает с тобой. А я буду вот тут копать. Эх, жаль только, завтра у меня тренировки на корте! Как бы руки не загрубели!
— Да ты не копай, Андрей! — вскричали Петухи. — Брось! Мы сами всё вскопаем!
— Конечно! — воскликнула Светка. — Не копай, Андрюш, а то ещё соревнование не выиграешь!
И все стали копать, а Андрей ходил и следил, как копают.
— Петухи, крепче лопату держите! Светка, ты чего по сторонам вертишься?
— Ну, дети, как дела? — послышалось издали.
Андрей оглянулся и увидел быстро приближающегося Дмитрия Ферапонтовича.
— Тефтеля, как ты лопату держишь?! Прямо смотреть смешно! — воскликнул Андрей, взял у вспотевшего Павлика лопату, скинул с себя майку и стал копать сам.
Загорелая спина Андрея мерно сгибалась и разгибалась. Рыжая рассыпчатая кучка земли быстро росла рядом.
Все прекратили работу.
Невозможно было не залюбоваться мускулистой Андреевой спиной и сильными руками, крепко сжимавшими лопату.
Раз! Раз! Раз! — сгибался и разгибался Андрей.
— Вот это работа! — восхищённо покачал головой Дмитрий Ферапонтович. — Учитесь, дети, как работать надо! Хвалю, Андрей! От общественности двора хвалю!.. Ну, продолжайте в том же духе, я пошёл, — и зашагал в другой угол двора, где трудились взрослые.
— На€, — сказал Андрей, разгибаясь и отдавая лопату Павлику. — Продолжай в том же духе!
Он надел майку, поправил на ней заграничный значок, пригладил волосы…
— Светка, ты почему не работаешь? Хватит прохлаждаться. Петухи, давайте за дело! — весело покрикивал Андрей.
— Ну какой ты способный, Андрюш! Всё-то ты умеешь лучше всех! — вздохнула Светка и взялась за лопату.
Через час всё было вскопано.
— Молодцы! — похвалил Дмитрий Ферапонтович. — Только не расходитесь, погодите одну минуту!
Вынул фотоаппарат «Смена», велел Андрею встать посередине, по бокам поставил братьев Петуховых, Светке велел встать на одно колено, позади Тольки Петухова поставил Павлика, скомандовал:
— Улыбнитесь! — и всех сфотографировал.
Глава 13
И вот вечер. Сёстры Марина и Лидия Сергеевны хлопочут у стола, ставят на него торт, яблоки и чашки, а Люська сидит рядом с Павликом на диване и ноет:
— Ма-а-м, ну можно, я не буду менуэт играть? Надое-е-ло мне!
— Обязательно сыграешь! — строго говорит Лидия Сергеевна.
— Давайте лучше чай пить, торт засохнет!
— Не засохнет. Если не хочешь менуэт, сыграй мазурку. Ах, Мариночка, это такая чудная мазурка! Христофор Матвеич, Люсенькин преподаватель, сказал, что в ней сквозит тоска композитора по далёкой родине.
— «Сквозит, сквозит»! — пробурчала Люська и принялась с таким остервенением водить смычком по скрипке, что всем поневоле стало жаль бедного композитора.
Но Павлик скрипку не слушал. Взгляд его был туманен. Он глядел на торт, а видел скрючившегося в кустах человека. В ушах его звучали не пассажи мазурки, а зловещий вечерний разговор.
— О чём ты думаешь? — толкнула его в бок Марина Сергеевна. — Павлик, проснись!
Нет, Павлик не спал. Он думал о завтрашнем дне. Завтра, да, завтра он должен узнать, что это за люди, что они задумали? Завтра он — кровь из носу — должен побывать вместе с ними на какой-то непонятной, таинственной трубе…
Глава 14
И наконец Люська кончила пиликать на скрипке, все попили чаю и сёстры ушли на кухню обсудить свои личные дела. Павлик с Люськой остались одни.
— Ну, — сказала Люська, в упор глядя на Павлика, — рассказывай, что это за труба такая!
— Да нечего мне рассказывать! Я и сам ещё ничего не знаю!
— Не ври! — закричала Люська. — Ты просто скрываешь от меня, я же вижу!