— Дело касается гигантских растений.
— А что, Общество гигантских растений может лопнуть? — насторожился Гризль и пошевелил своим носом, как бы к чему-то принюхиваясь.
— Должно лопнуть, — ответил Крабс, делая ударение на слове «должно».
— Должно?.. Ах, должно! — заулыбался Гризль, и его верхние зубы снова впились в подбородок. — Ну, оно и лопнет, если должно, смею уверить вас! Ха-ха!.. — захохотал он, задирая кверху свою крысиную голову.
— Нужно поместить в газете небольшую статью, которая бросила бы тень на это общество, — принялся объяснять Крабс. — Владельцы гигантских акций должны почувствовать, что они имеют дело с жуликами и что все их акции в сущности не представляют никакой ценности. Однако ж ничего категорически утверждать не следует. Надо только посеять некоторое сомнение.
— Понимаю, — ответил Гризль. — Достаточно небольшого сомнения, чтобы все бросились продавать акции. Не пройдёт и двух дней, как они вместо фертинга будут продаваться по пятачку. Должно быть, господин Спрутс хочет скупить эти акции по дешёвке, с тем чтобы продать, когда они снова повысятся в цене?
— Господин Спрутс ничего не говорил мне о своих планах, — холодно сказал Крабс. — Наше дело, чтоб в завтрашней газете появилась эта статья, остальное нас не касается.
— Понимаю, — закивал головой господин Гризль.
— И ещё одно, — сказал Крабс. — Никто об этой статье не должен заранее знать.
— Понимаю. Я сам лично займусь этим делом, — ответил Гризль.
Как только Крабс очутился за дверью, господин Гризль взял свою авторучку, положил перед собой чистый листок бумаги и, склонив голову, принялся быстро писать. Буквы у него получались какие-то толстенькие и вместе с тем остроносенькие, с длинными, свешивающимися вниз хвостами. При взгляде со стороны казалось, что он не писал вовсе, а аккуратно рассаживал на полочках жирных хвостатых крыс.
Усадив этими крысами всю страничку, господин Гризль нажал кнопку электрического звонка.
— Отдайте это моментально в набор, — сказал он появившейся в дверях секретарше и протянул ей исписанный листок. — Да смотрите — никому ни гугу, — добавил он, прикладывая палец к губам или, вернее сказать, к зубам.
Секретарша моментально исчезла с листком в руках, а господин Гризль принялся думать, где раздобыть денег, чтоб побольше накупить гигантских акций, как только они упадут в цене.
Пока Крабс разговаривал с редактором Гризлем, а потом ездил в банк за деньгами, Мига и Жулио занимались своими делами. Сначала они съездили на вокзал и купили два железнодорожных билета до Сан-Комарика на завтрашний день. На обратном пути они заехали в универмаг, где приобрели достаточно вместительный чемодан, изготовленный из пуленепробиваемого фибролита, а когда ехали мимо кинотеатра, купили два билета на кинокартину, которая называлась
«Таинственный незнакомец, или Рассказ о семи задушенных и одном утонувшем в мазуте».
Сделав все эти покупки, они вернулись в контору, и Жулио сказал Незнайке и Козлику:
— Вы, братцы, сегодня потрудились достаточно. Вот вам билеты, можете пойти в кино. После кино идите обедать, а на работу явитесь завтра утром. Сегодня сюда больше не приходите. Мы с Мигой за вас поработаем. Вот вам на обед деньги.
Незнайка и Козлик взяли билеты и деньги и с радостью побежали в кино. Мига тут же уселся за стол и принялся продавать посетителям акции, а Жулио забрался в комнату, где стоял несгораемый шкаф, и принялся выгружать из него в чемодан деньги. Когда касса были очищена до последнего фертинга, он вырвал из записной книжки листочек бумаги, накорябал на нём карандашом записку и положил её в несгораемый шкаф на полочку вместе с железнодорожными билетами.
Вернувшись в контору, Жулио подмигнул Миге и украдкой показал пальцем на чемодан, набитый деньгами. Мига понял, что всё готово. Встав из-за стола, он выпроводил из конторы посетителей, сказав, чтоб они приходили завтра. Как только посетители вышли, друзья подхватили чемодан, закрыли контору и моментально уехали.
Минут через десять они уже сидели в гостинице и считали деньги, привезённые Крабсом. Для того чтоб сосчитать два миллиона, потребовалось бы, конечно, немало времени, но так как деньги были сложены пачками по десять тысяч, дело шло быстро. Друзья лишь проверили на выбор несколько пачек. Убедившись, что в чемодане, привезённом Крабсом, было ровно два миллиона, Жулио отсчитал из этих денег сто тысяч и, отдав их Крабсу, сказал: