ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА
Том 17
Георгий Балл
СЛОНЁНОК СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ
Глава 1
Шел дождь. А может быть, светило солнце. Нет, все-таки шел дождь. И светило солнце. Хоть чуточку, но светило. Из-за облаков. Они такие бугристые, облака, как горы, только не на земле, а на небе.
А дождь шел упрямый и косой, настырный и мокрый, и очень, очень скользкий. Нет, не шел дождь, а бежал. Да, сильно-сильно бежал. И он забежал за наш дом. Вы же знаете наш дом на Большой Почтовой? Он такой серенький и немножко розовенький, такой высокий и немножко низкий — ведь все зависит от того, как на него посмотреть.
И не то чтобы я хотел посмотреть на свой дом с пустыря, где течет речка Яуза, нет и нет. Я просто побежал вслед за дождем. Мне интересно было узнать, что он собирается делать на пустыре. Вот я забежал за дом, на пустырь и увидел — ого! И еще — эге! И сразу понял, зачем туда прибежал дождь. Ого! Эге! Там была великолепно-прекрасная и очень пузыристая, очень старая лужа, даже можно сказать, маленькое озерцо, с зелеными и желтыми водорослями.
Когда дождик догадался, что я знаю про лужу-озерцо, он не то чтоб остановился, а стал тихонько топотать на месте, как солдаты, когда они готовятся к боевому походу.
«Хорошо, — сказал я себе, — ты будешь топотать, а я все же загляну, что там, в глубине заросшего озера».
Пока дождик топал, я осторожно подобрался к самому краю озера и… ой-ёй-ёй! Что я увидел: там пузырился очень толстенький малюсенький мальчишка. Я сказал «пузырился», потому что он только что родился из дождевой капли, прямо у меня на глазах.
— Эй! — крикнул я ему.
— Эгей, — ответил мальчишка.
Между прочим, у него были широкий рот и красноватые уши, будто подрумяненные солнцем.
— Ты чего там делаешь? — спросил я.
— Еще не знаю, я ведь только родился.
— А не видно, что там, в глубине озерца?
— Давай вместе посмотрим. Прыгай ко мне.
Я схватился за струйку дождя и съехал по ней прямо в лужу-озерцо. Хлоп! И я мягко опустился на облако. А мог бы на солнце, которое выглянуло из-за облака. В воде ведь все отражается: облака, солнце, небо.
— Эй, где ты?!
— Туточки, — улыбнулся пузыристый мальчишка и предложил: — Давай пойдем туда, поглубже. Здесь, среди облаков, есть тоненькая солнечная тропинка.
Мы стали спускаться вниз по солнечной тропинке, едва различая друг друга в облачном тумане.
— Как тебя зовут? — спросил я. — Нельзя же называть тебя «Эй» или «Эгей».
— А если Эгейка?
— Эгейка? Можно, — сказал я. — А меня зовут Леша.
Эгейка подскочил ко мне и горячо схватил мою руку. Его собственные маленькие ладошки были очень теплые. Может, он успел их нагреть на солнечной тропинке?
— Я так рад… Так рад… Я ведь только родился и сразу встретил такого храброго мальчика. Спасибо, что ты согласился со мной идти в озерную глубину.
— Да брось, ничего особенного, — отвечал я.
Но если честно, то мне было приятно, что он обо мне так сказал.
Между тем, тропинка спускалась в долину, где среди водорослей плавало множество малюсеньких рыбешек. Как только они нас увидели, тотчас собрались вокруг, зашептали:
— Куда вы, мальчики?
— Мы еще сами не знаем. Нам интересно, что там на дне.
— Интересно?! Да вы не можете вообразить, какая тут беспокойная жизнь.
Рыбешки окружили нас плотным кольцом и начали рассказывать самые глубинные тайны, о которых наверху никто ничего не знал.
Оказывается, когда-то, с незапамятных времен в озерцо при неизвестных обстоятельствах попала старая, рваная Калоша. Сначала Калоша, может, сотню лет пролежала на дне тихо-спокойно. Вдруг ее кто-то: тюк! — стукнул, нет, даже уколол. Это оказалась Спица от велосипедного колеса. Калоша обиделась и сразу решила, что она — аристократка, род ее древнейший, начался с мирового потопа, когда без калош шагу нельзя было шагнуть, и она объявила себя правительницей этой лужи-озерца.
Велосипедная Спица тоже загордилась. Пусть род ее не такой древний, зато она очень современна, и также объявила себя правительницей… А две правительницы в одной луже… представляете, что тут началось?!
— Война? — выдохнул я.
— Да, да, да! — твердили рыбешки. — Непримиримая.
— Война? Из-за чего? — удивился Эгейка.
Ему никто не ответил: рыбешки исчезли. А мы оказались на дне, в подводном городе.