Радушие давалось мадам нелегко… Не без волнения наблюдала она, как исчезают со стола джем и орешки, а с каждой булочкой в вазе лично прощалась… «Прощай, булочка, больше я тебя не увижу!»
Сначала беседа за столом шла медленно, а еда — быстро, но потом всё уравнялось.
— А что теперь в столице носят? — спросила генеральша у мадам.
Беладонна насторожилась: «Скажешь, что носят, а они сразу: а где взять?!»
— Голые ходят, — сообщила она, понижая голос, — и босиком!
— Я так и знал! — проскрежетал генерал.
— Фунтик?! — удивился ангел с карманами, увидев на стене портрет поросёнка. — Вы, что ли, с ним знакомы, мадам?
Беладонна оскорбилась.
— Не я с ним, а он со мной, — с дрожью в голосе пояснила она.
— Да, — подтвердил генерал, — поросёнок здесь сидел… То есть стоял… в витрине… лапшу на уши вешал… Дураков разводил!
— Как рыбок? — удивилась младшая.
— Как птичек! — уточнил генерал.
— А теперь крошки нам споют! — торжественно объявила генеральша, выводя румяных девочек из-за стола.
«Поют, не жуют», — сообразила Беладонна и, спугнув с крышки сонного кота, открыла рояль.
Крошки долго шушукались, решая, с какой песни начать. А выбор у них, как говорится, был.
Пению генеральских детей по воскресеньям обучал известный угонщик коров по кличке Бифштекс. Утром маэстро привозили в дом в наручниках, а в полдень в них же и увозили, забыв пригласить на обед.
Бифштекс знал множество камерных произведений и с радостью эти знания детям передавал.
— Споём песню про «Чубчик», — предложила одна из сестёр.
— Нет, — сказала вторая, — у нас дедушка лысый.
— Тогда «Прощай, тюрьма, я ночью убегаю!».
— Да? А что на это скажет папа?
— Ну тогда «За что вы, зайцы, волка невзлюбили?»…
Наконец репертуар был согласован и генеральша, не глядя в ноты, нанесла роялю первый удар.
— Песня «Про поросят», — торжественно объявила она.
— А-а-а-а… О-о-о… У-у-у…
Конечно, обычные дети в пении могут и ошибиться, слова там спутать или взять не ту ноту, но с генеральскими такого не случается никогда!
Пели девочки превосходно, пританцовывали где надо, а где не надо — жестами передавали суть драмы, которая произошла с героями песни.
Первым очнулся дедушка:
— Оглушительный успех! — завопил он и, сорвав со шляпки генеральши несколько розочек, бросил их девочкам.
Все были довольны, даже ангел с карманами, ведь за время пения он трижды попал вишнёвой косточкой дедушке в слуховую трубу.
— Фурор! — подтвердила Беладонна, тиская генеральшу. — Поверьте, уж я понимаю… В искусстве не чужой человек!
Сёстры, как и подобает воспитанным девочкам, сделали книксен, а окрылённая приёмом маман достала из авоськи новую пачку нот.
— Это только цветочки! — обнадёжила слушателей она. — У нас про людоеда такая песенка есть!
— Хватит! — остановила этот порыв Беладонна. — Я на диете. Давайте лучше о Фунтике поговорим!
— Поговорим, когда надо будет, — пообещал генерал и добавил, сверля глазами мадам: — Каждому овощу — свой фрукт!
Беладонна открыла сервант и со вздохом достала вазу с бананами. «Сквозь стенки видит!» — подумала про генерала она.
— Да, — завистливо вздохнула генеральша, — всё у вас в рюшках, со вкусом, котик чёрный, рояль белый, и все десять вилочек из серебра!
— Как десять?! — заволновалась хозяйка. — Только что было двенадцать!
Однако зря мадам волновалась. Вилочки тотчас же отыскались: лежали под стулом мальчика на полу.