Выбрать главу

— Не волнуйся, Гум-Гам. Твой Автук починят.

Директор школы и учитель физики осматривали странную машину.

— Как работал твой Автук? — спросил директор.

Синелицые стали наперебой объяснять:

— Это очень просто. Нажимаешь на кнопку, и выскакивает любая вещь какую только захочешь…

— А из чего делал Автук эти вещи? — полюбопытствовал учитель физики.

— Кажется, из воздуха, — неуверенно ответил Кри-кри. — Мы точно не знаем…

Кто-то хихикнул, а учитель поддержал Кри-кри.

— Из воздуха? Это невозможно… Да, очень сложная машина. У вас есть какая-нибудь книга об Автуке? — спросил он Гум-Гама.

Гум-Гам пробормотал:

— Были книжки… Они давно порвались… Осталась одна Книга Подарков… Что дарить друзьям на день рождения…

— И то хорошо, — сказал учитель. — Нельзя ли ее посмотреть?

Один из синелицых, Тин-лин, мгновенно исчез и через несколько секунд появился с растрепанной книгой. Тин-лин тяжело дышал, будто пробежал миллион километров, но улыбался, довольный, что выполнил поручение.

— Еле нашел, — объяснил он.

— Любопытно… — протянул учитель, глядя не на книгу, а на запыхавшегося Тин-лина. — Очень любопытно…

И тут новый вопрос обрушился на Гум-Гама.

— А в каком классе у вас изучают Автук? — спросил директор.

Бедняга Гум-Гам! И от простых-то вопросов у него всегда болела голова. Сейчас он едва держался на ногах.

Максим схватил друга за руку. Ответил за Гум-Гама:

— У них нет школы. Это СТРАНА БЕЗ ПОЧЕМУ.

Директор покачал головой.

— Садись сюда! — сказал Максим, увидев пустой подоконник. — Тут прохладно. Ну и поголубел ты…

— Все пропало, — прошептал Гум-Гам, прижимаясь лбом к холодному стеклу. — Неужели придется учиться?

— Когда выучишься, сам починишь Автук, — успокаивал его Максим. — Как ты не понимаешь!

— Но я все забыл. Я учился давным-давно, еще тогда, когда у нас не остановилось время, — пробормотал Гум-Гам.

— До осени далеко. Успеешь повторить.

— Значит, корпи теперь над книгами и никаких тебе игр, — ворчливо заметил Гум-Гам.

— Я придумал! — воскликнул Максим. — Учить уроки мы будем у тебя дома, а играть — в моем дворе. В твоей стране без всякого времени в одну секунду можно незаметно выучить любой урок… Конечно, — добавил он, пока мы не узнаем, как снова запустить время.

— Ты думаешь, я когда-нибудь узнаю? — с надеждой спросил Гум-Гам.

— Конечно!

Гум-Гам просиял, соскочил с подоконника.

— Ты отлично придумал, Максим! Я спрашивал Автука, и он перегорел от моих «почему». А ты — р-раз! — и в одну секунду все придумал… Я, кажется, уже ничего не боюсь! Мне даже хочется узнать, что у Автука внутри… Пожалуй, мы починим Автук. Пожалуй, мы найдем Почемука… И завертим это ленивое время!..

И Максим представил зелено-голубой город Гум-Гама, каким он скоро станет. Могучие деревья держат на канатах дома-шары, чтоб их не унес ветер. Все жители на улице, все гуляют, все играют — кто под деревьями, кто на деревьях, кто просто в воздухе… Солнце движется по небу, опускается вечером за горизонт, и Гум-Гам каждую ночь растет…

Этот город легко будет найти каждому игруну. И только скучные люди, те, кто не ценят смелость и дружбу, радость и смех, не попадут под его высокие своды. А если и попадут случайно, то ничего они не поймут.

Ничто не кончается

Первое сентября, когда возле школы гремела музыка, синелицые вошли во двор. Школьные скафандры с белыми воротничками; в руках у звездных мальчишек голубые цветы и тяжелые портфели.

Третий класс «Г» дружно поздоровался с учителями.

Гум-Гам показал директору свой громадный портфель.

— Здесь учебники. Мы все лето повторяли…

— Посмотрим, — улыбнулся директор.

Весь сентябрь, когда Максим, Мишка, Сергей и другие первоклассники выводили в тетрадках буквы, считали палочки, рисовали яркую осень, третьему «Г» пришлось заняться повторением. Это был трудный класс, как говорят учителя. Конечно, если всю жизнь только играешь, нелегко отвыкнуть от своих привычек.

Кри-кри, например, всякий раз выходил к доске по потолку. Сколько ему ни делали замечаний, ничего не помогало. Он прекрасно знал урок и получал обычно пятерку с минусом. Минус — за выход к доске. Страницы его дневника так и пестрели пятерками с минусом.

Тин-лин очень переживал, если получал тройку и даже четверку. А когда ему поставили двойку за стихотворение, он проглотил свой дневник. Потом поголубел под укоризненным взглядом учителя, достал дневник из кармана и попросил прощения.