Стражник, который безучастно слушал весь разговор и, по-видимому, ничего не понял, захлопнул глуповато отвисшую челюсть и, нахлобучив шапку, исчез за входной дверью.
Олег повернул лицо к навострившему слух волхву:
— Прибыли ко мне гонцы с грамотой из града Искоростеня, из земли древлянской. Будем совет держать о вельми важном деле, Фарлаф. Нужна мне поддержка Перуна. — Он помедлил и прибавил: — А коль не будет поддержи — пеняй на себя: найдётся другой главный волхв на земле Новгородской!
А юный князь Игорь меж тем подошёл к пленникам и улыбнулся:
— Пошли в трапезную! Накормлю я вас… Небось голодны?
Трапеза
В трапезной, такой же сумеречной и почти такой же длинной и широкой, как Большая палата, стоял огромный стол. В Перунов день, а также по всяким другим праздникам много именитых мужей новгородских пировало за этим столом.
Три раза похлопал ладонями юный князь Игорь, и пустая трапезная сразу наполнилась движением: то княжеские подавальщики в белых платно начали уставлять край стола яствами. На одном блюде аппетитно дымились куски жареной телятины, на другом — тетёрка с поджаристой корочкой на вертеле, на третьем — сом, запечённый в тесте с гречневой кашей. Далее шли пироги с грибами, с ягодами. А между блюдами зелень, сочиво[19] в брусничном соку, орехи лущёные, морошка с мёдом и жбан сыта — медовый напиток, который и пить приятно, и пьян не будешь (подавать юному князю крепкие напитки Олег запретил строго-настрого).
Перед столом, на возвышении, жертвенник — каменное блюдо с раскалёнными углями. Перед тем как сесть за стол, князь Игорь от каждого кушанья взял щепотью по кусочку и положил на угли. Жертвенник задымился, наполняя воздух смрадом. Князь Игорь поднял руки ладонями вперёд и сказал скороговоркой:
— Возьми нашу пищу, Перун, и дай нам пищу ныне, завтра и всегда…
Два холопа[20] поднесли миску с водой и полотенце. Князь Игорь окунул пальцы в воду, вытер их насухо и предложил гостям проделать то же самое. Затем они сели за стол, и слуги немедленно повязали их чистыми полотенцами, чтобы не закапать платно жиром.
Князь Игорь сказал гостеприимно:
— Берите, братие, по куску мяса, — и сунул руку в блюдо с телятиной.
— А где же вилки? — шепнула брату Таня.
— Чудачка! — так же шёпотом ответил ей брат. — До вилок люди ещё не додумались, ешь все руками…
Они взяли по куску горячего мяса.
— Смачно, — сказал князь, вгрызаясь в телятину.
Жир стекал по его подбородку и капал на полотенце. А чашники уже налили им по кружке прохладного кисло-сладкого сыта.
— Пейте, братие, — улыбнулся князь, поднимая кружку, — смывайте жир с кишок, мясо в брюхе урчать не станет.
— Здесь так всего много, — заговорила Таня, нерешительно взглянув на гостеприимного хозяина, — но у меня кусок застревает в горле, когда я думаю об одном голодном человеке.
Князь Игорь перестал жевать и поставил кружку.
— Кто такой еси?
Она сбивчиво рассказала ему о Гордее. Юный князь терпеливо выслушал её, усмехнулся и пожал плечами.
— Таких смердов вельми много на земле Великого Новгорода, и на земле киевской, и на земле полоцкой… Есть они и у варягов, и у франков, и в Германии, и в Болгарии, и в землях греков… Так Перун жизнь устроил… — Он говорил медленно, с немальчишеским достоинством, чтобы поняли гости, как образован их хозяин. — Князь землёй правит, бояре ему советники, воеводы войска водят, купцы торговлю ведут в землях дальних и близких, а у смердов одна забота — рало.
— Рало? — не поняла она.
— Соха, — подсказал ей брат.
— Значит, смерды всех хлебом кормят, а живут хуже всех! — совсем осмелев, сказала Таня. — Несправедливо это, княже!
Князь покачал головой.
— В Великом Новгороде каждый волен жить по своему разуму и умению. Не по душе рало — будь кузнецом, кожемякой, скудельником[21]… Таких ремесленников в Великом Новгороде множество. Живи во славу Перуна да плати подати в скарбницу[22], — говорил он, очевидно, повторяя слова своих учителей.
— А если нечем платить?
Он снова пожал плечами.
— Не по душе быть ремесленником — иди в услужение к боярину или купцу именитому. Всегда сыт будешь! А коли ты лучший муж — поступай в княжескую дружину, добывай на рати победу Великому Новгороду, а князю славу! Наживёшь богатство — можешь купцом стать, паче ты не обельный холоп!..