— Ну и ну! — поразился Волька. — Любой ребёнок знает, что такое кино. Кино — это… — Тут он неопределённо поводил в воздухе рукой и добавил: — Ну, в общем, придём — увидишь.
Над кассой кинотеатра «Сатурн» висел плакат: «Детям до шестнадцати лет вход на вечерние сеансы воспрещён».
— Что с тобой, о красивейший из красавцев? — всполошился Хоттабыч, заметив, что Волька снова помрачнел.
— А то со мной, что мы опоздали на дневные сеансы! Уже пускают только с шестнадцати лет… Прямо не знаю, что делать… Домой идти не хочется…
— Ты не пойдёшь домой! — вскричал Хоттабыч. — Не пройдёт и двух мгновений, как нас пропустят, и мы пройдём, окружённые уважением, которого ты заслуживаешь своими поистине бесчисленными способностями!.. Только гляну, какие листочки показывают посетители той суровой женщине, что стоит у входа в любезное твоему сердцу кино…
«Старый хвастунишка!» — раздражённо подумал Волька. И вдруг он обнаружил в правом кулаке два билета.
— Ну, идём! — сказал Хоттабыч, которого буквально распирало от счастья. — Идём, теперь-то они тебя пропустят.
— Ты уверен?
— Так же, как в том, что тебя ожидает великое будущее!
Он подтолкнул Вольку к зеркалу, висевшему неподалёку. Из зеркала на Вольку, оторопело разинув рот, смотрел мальчик с роскошной русой бородой на пышущем здоровьем веснушчатом лице.
Глава 6
Торжествующий Хоттабыч поволок Вольку по лестнице на второй этаж, в фойе.
Около самого входа в зрительный зал томился Женя Богорад, предмет всеобщей зависти учеников шестого класса «Б». Этот баловень судьбы приходился родным племянником старшему администратору кинотеатра «Сатурн», поэтому его пропускали на вечерние сеансы. Ему бы по этому случаю жить да радоваться, а он, представьте себе, невыносимо страдал. Он страдал от одиночества. Ему до зарезу нужен был собеседник, с которым он мог бы обсудить поразительное поведение Вольки Костылькова на сегодняшних экзаменах по географии. И, как назло, — ни одного знакомого!
Тогда он решил сойти вниз. Авось там кого-нибудь пошлёт ему судьба. На лестничной площадке его чуть не сшиб с ног старик в канотье и расшитых сафьяновых туфлях, который тащил за руку — кого бы выдумали? — самого Вольку Костылькова! Волька почему-то прикрывал лицо обеими руками.
— Волька! — обрадовался Богорад. — Костыльков!..
Но, в отличии от Жени, Волька, очевидно, ничуть не обрадовался этой встрече. Больше того: он сделал вид, будто не узнал своего лучшего приятеля, и метнулся в самую гущу толпы, слушавшей оркестр.
— Ну и не надо! — обиделся Женя и пошёл в буфет выпить стаканчик ситро.
Поэтому он не видел, как вокруг странного старичка и Вольки начал толпиться народ. Когда же он сам попытался протолкаться туда, куда, по неизвестной для него причине, устремилось столько любопытных, его приятеля окружала плотная и всё растущая толпа. Громыхая откидными сиденьями, люди покидали кресла перед эстрадой, Вскоре оркестр играл уже перед пустыми креслами.
— Что случилось? — тщетно спрашивал Женя, отчаянно орудуя руками. — Если несчастный случай, так я могу отсюда по телефону позвонить… У меня здесь дядя — старший администратор… В чём дело?..
Но никто толком не знал, в чём дело. И так как почти никому ничего не было видно и все интересовались, что же там такое происходит, внутри тесного человеческого кольца, и все друг друга расспрашивали и обижались, не получая вразумительного ответа, то толпа вскоре так разгалделась, что даже стала заглушать звук оркестра, хотя все музыканты старались по этому случаю играть как можно громче.
Тогда на шум прибежал Женин дядя, взгромоздился на стул и крикнул:
— Пожалуйста, разойдитесь, граждане!.. Что вы, бородатого ребёнка не видели, что ли?
Лишь только эти слова донеслись до буфета, все бросили пить чай и прохладительные напитки и кинулись смотреть на бородатого ребёнка.
— Волька! — заорал на всё фойе Женя, отчаявшись пробиться внутрь заветного кольца. — Я ничего не вижу!.. А ты видишь?.. Он здорово бородатый?..
— Ой, батюшки! — чуть не взвыл от тоски злополучный Волька. — Только и не хватало, чтобы он…
— Несчастный мальчик! — сочувственно завздыхали окружающие его любопытные. — Такое уродство!.. Неужели медицина бессильна помочь?..