— А чем зачеркнуто было? Чем?
— Чернилами, кажется… Фиолетовыми…
— Вот видите! А здесь — тушью! И не зачеркнуто даже, а залито сплошь, и подтеки остались. Это не зря. Вы — следопыты, а мимо следа прошли, прозевали.
— А какой же это след? Напутали, наверно, потому и зачеркнули. Да и все равно нам теперь не прочесть, — оправдывался Генька.
Скороспелый вывод, молодой человек. Незрелое суждение! Так канцелярские ошибки не исправляли. И что прочесть нельзя, тоже ошибаетесь. Слава богу, не при царе Горохе живем! Приходите завтра, я вас сведу в одно волшебное заведение! Там нам помогут…
… На следующий день в школе Генька с Олей только и говорили о предстоящей поездке в «волшебное заведение». Витина парта стояла как раз перед Генькиной. И он все, конечно, слышал.
— Там, наверно, криминалисты работают, — нарочно громко объяснял Оле Генька, — Они любого фокусника затюкают! Сожги документ, а пепел им принеси — прочитают! Факт!
Витя настороженно слушал. Жаль, что поссорился. Вот бы и ему туда сходить. Неужели ребята напали на верный след?! Откроют всё без него — вот обида!
После уроков Витя, смущаясь, подошел к Геньке и Оле:
— Можно и я… в волшебное…
— Ха! — Генька усмехнулся. — Как на готовенькое — тут как тут, а когда трудно — бежать?
Витя стоял, опустив голову. Молчал, не оправдывался. Генька и Оля еще долго ругали его, называли и трусом, и изменником, а он все так же молчал. Наконец Оля сжалилась:
— Трижды повтори: «Я — клятвопреступник! Позор на мою голову!» Тогда простим.
Витя охотно обозвал себя клятвопреступником.
— А еще раз нарушишь клятву — пощады не жди! — добавил Генька.
Домой ребята возвращались уже вместе.
Глава 6
Собраться решили на трамвайной остановке.
Витя, пообедав, зашел за Генькой и увидел его во дворе. В углу, возле гаража, стояла автомашина с поднятым капотом. Какой-то мужчина копался в двигателе, были видны только его ноги и широкая, как шкаф, спина в черной тужурке. А Генька — в одном свитере с засученными рукавами, чуть не по локти измазанный маслом, — с увлечением помогал ему.
— Мамина машина? — спросил Витя.
Весь класс знал, что Генькина мать — водитель такси.
Генька презрительно передернул плечами:
— Протри глаза! А шашечки где? Это — соседская. Вот его, — руки у Геньки были заняты, он подбородком указал на спину в черной тужурке. Голова мужчины все еще не была видна; из-под капота слышалось только сопение и постукивание ключа.
— Хорошая марка, — вежливо похвалил Витя. Потрогал сверкающую металлическую полосу возле багажника. — А эта штука… никелирована… да?
— Не марка, а модель, — снисходительно поправил Генька. — Не «штука», — а бампер! И не никелирована, а хромирована! Эх ты, темнота!
Витя терпеть не мог, когда Генька задавался. Но сегодня он нарочно поддерживал беседу об автомобилях: ведь Геньку хлебом не корми, только дай поговорить о машинах. А Витя нынче хотел подладиться к товарищу, чтобы хоть как-то загладить свою вину.
— А какую скорость… развивает эта… модель? — спросил он.
— До ста тридцати.
— А вот я читал… в Канаде машины… мчатся, как бешеные. — Витя нарочно спросил о скорости «Победы», чтобы потом рассказать эту историю. — И вот там… на руле у некоторых машин… есть такая штука… вроде магнитофона… Как скорость перевалит… за сто двадцать километров в час… так эта штука… автоматически включается… и громко произносит: «Водитель… купил ли ты себе… место на кладбище?», «Водитель… купил ли ты себе… место на кладбище?»… и так без конца… Пока шофер не уменьшит скорость… И при этом… звучит похоронный марш!..
Генька засмеялся:
— Хитро! — и подумал: «Вот ведь… В машинах — ни фига. А читать — обо всем читает. И все помнит. Голова!»
Он вытер руки ветошью и повернулся к машине:
— До свиданья, Михаил Федорович!
— Счастливо, — прозвучало из-под капота.
Старик архивариус уже давно ждал ребят.
— Пойдемте, пойдемте! Скорей! — бросил он на ходу. — Тут недалеко…
Ребята, еле поспевая за торопливым стариком, миновали несколько улиц, уходивших вглубь Васильевского острова, и вскоре перед ними оказался небольшой старинный дом с типичной ленинградской окраской: белые колонны и наличники подчеркивали желтизну гладких стен. Возле тяжелых дубовых дверей с зеркальными стеклами виднелась дощечка: «Лаборатория консервации и реставрации книг и документов».