«Где же может быть „Виктория“? — все спрашивал он себя. — Ветер дул с севера, и она должна была возвратиться к озеру. Конечно, мистеру Самуэлю необходимо было заняться восстановлением её равновесия, но для этого довольно было и вчерашнего дня. Значит, возможно, что сегодня… Но все-таки будем действовать так, как будто совсем нет надежды ее увидеть. В сущности, если я доберусь до какого-нибудь большого города на берегу озера, то попаду в такое же положение, в каком бывали те путешественники, о которых нам не раз рассказывал доктор. Почему же мне не выпутаться из беды как делали те? Ведь вернулись же некоторые из них на родину, черт возьми! Ну, смелей вперед!»
Разговаривая так с самим собой, отважный Джо все шагал да шагал и неожиданно посреди леса наткнулся на толпу дикарей. К счастью, он успел вовремя остановиться, и его не заметили. Негры были заняты смазыванием своих стрел ядовитым соком молочая. Это весьма важное для местных племен занятие обставляется у них очень торжественно.
Джо, затаив дыхание, забился в чащу, но вдруг, подняв глаза, он в просвете листвы увидел «Викторию». Подумать только: «Викторию»! Она неслась к озеру всего в каких-нибудь ста футах над ним. А бедняга не мог ни крикнуть, ни показаться!
Глаза его застилало влагой, но это были не слезы отчаяния, а слезы благодарности: доктор ищет его, доктор не покинул его. Ему пришлось повременить, пока убрались чернокожие. Наконец они ушли, и он вышел из своего убежища и помчался к озеру.
Но, увы, «Виктория» уже исчезла вдали. Джо решил, что она непременно вернется, и стал ждать. И она действительно появилась снова, но восточнее. Джо бросился бежать, он кричал изо всех сил, он размахивал руками… Все было напрасно. Сильнейший ветер уносил «Викторию» с непреодолимой быстротой.
Впервые несчастный Джо пал духом. Ему казалось, что он погиб. Решив, что доктор улетел окончательно, бедняга уже не был в силах ни надеяться на что-либо, ни строить какиелибо планы. В каком-то безумном состоянии, с окровавленными ногами, с ноющим от боли телом, шел он целый день и часть ночи. Порой ему приходилось даже тащиться ползком. Он чувствовал, что силы вот-вот покинут его и останется одно: умереть. Бредя таким образом, он попал в болото, но не сразу это заметил, так как была уже ночь. Вдруг он свалился в вязкую грязь и, несмотря на все свои отчаянные усилия, почувствовал, что мало-помалу трясина засасывает его. Еще несколько минут — и он увяз по пояс.
«Вот она, смерть! И какая ужасная смерть!»— пронеслось в его мозгу. И он стал еще яростнее бороться, пытаясь высвободиться из засасывающей его топи, но лишь все глубже и глубже уходил в нее. А кругом — ни единого деревца, ни даже тростника, за который можно было бы ухватиться. Он закрыл глаза.
— Доктор, доктор! Ко мне! — закричал он. Но его отчаянный, одинокий крик затерялся среди ночного мрака.
Глава 36
Кеннеди снова занял свой наблюдательный пост в корзине «Виктории» и не переставал самым внимательным образом следить за горизонтом. Через некоторое время, повернувшись к доктору, он сказал:
— Если не ошибаюсь, вон там что-то движется, но пока невозможно определить, что именно-люди или животные. Во всяком случае, они здорово мечутся, и поднимают целое облако пыли.
— Уж не смерч ли это опять? Как бы он еще не отбросил нас к северу, — проговорил Самуэль, вставая, чтобы лучше видеть то, что происходило у горизонта.
— Не думаю, Самуэль, — отозвался Кеннеди. — По-моему, это стадо газелей или диких быков.
— Может быть, и так. Дик, но это скопище находится от нас на расстоянии девяти или десяти миль, и даже в подзорную трубу я пока ничего не в состоянии рассмотреть.
— Во всяком случае, Самуэль, я не спущу глаз с горизонта: там творится что-то необычайное, я просто заинтригован. Знаешь, это напоминает маневры кавалерии. Ну вот, видишь, я не ошибся: конечно, это всадники. Взгляни-ка!
Доктор принялся внимательно смотреть в указанном направлении.
— Да, ты, кажется, прав, — сказал он через некоторое время. — Это отряд арабов, или тиббу. Движется он в том же направлении, что и мы. Но так как «Виктория» несется быстрее, то мы легко их нагоним. Через полчаса всадники будут нам видны как на ладони, и тогда мы решим, что нам делать.
Кеннеди снова взялся за подзорную трубу и стал внимательно наблюдать. Теперь всадники были видны яснее. Некоторые из них отделились от общей массы.
— Знаешь, — заговорил он, — это или маневры, или охота. Всадники эти кого-то преследуют. Очень хотелось бы знать, в чем тут дело.
— Потерпи, Дик, мы скоро их не только догоним, но даже перегоним, если они будут продолжать двигаться по тому же направлению. Мы ведь несемся со скоростью двадцати миль в час, а ведь ни одна лошадь не в состоянии мчаться с такой быстротой.
Кеннеди опять принялся наблюдать и через несколько минут заявил:
— Это арабы, и скачут они во весь опор. Теперь я прекрасно все вижу. Их человек пятьдесят. Вон как развеваются от ветра их бурнусы! Это кавалерийское учение, что ли. В ста шагах впереди скачет, должно быть, предводитель этого отряда, а все остальные мчатся вслед за ним.
— Во всяком случае. Дик, кто бы они ни были, бояться нам их нечего, а если понадобится, я в мгновение ока поднимусь ввысь, — сказал доктор.
— Постой, постой, Самуэль! Тут происходит что-то странное — сказал Дик через некоторое время. — Хорошенько не могу понять, в чем тут дело. Они несутся врассыпную и изо всех сил; по-моему, это не маневры, а скорей преследование.
— Ты уверен в этом, Дик?
— Вполне. Нет, я не ошибаюсь! Это, очевидно, охота, но охота за человеком. Не за предводителем они скачут, а ловят беглеца.
— Беглеца? — с волнением повторил Самуэль.
— Да.
— Так не надо терять их из виду. Будем ждать! — нервно проговорил доктор.
Как ни бешено мчались всадники, но «Виктория» через тричетыре мили нагнала их.
— Самуэль! — закричал Кеннеди дрожащим голосом.
— Что с тобой, Дик?
— Неужели это галлюцинация? Да возможно ли это?
— Что ты хочешь сказать?
— Подожди!
И охотник, быстро протерев стекла подзорной трубы, снова принялся смотреть в нее.
— Ну, что? — спросил доктор.
— Это он, Самуэль!
— Он?! — крикнул доктор.
Слово «он» все сказало. Называть имя было излишне.
— Он. Верхом. Скачет меньше чем в ста шагах от своих врагов. Спасается от них бегством.
— Конечно, это Джо, — подтвердил, бледнея, доктор.
— Он так мчится, что не может видеть нас, Самуэль.
— Нет, он нас увидит, — возразил Фергюссон, ослабляя пламя горелки.
— Но как?
— Через пять минут мы будем в пятидесяти футах от земли, а через пятнадцать спустимся к нему.
— Надо предупредить его ружейным выстрелом, — предложил Дик.
— Нет, ведь повернуть он все равно не может, он отрезан.
— Что же делать?