А напряжение у друзей всё больше и больше нарастало. Что-то будет, когда Дымор обнаружит в мешке своих подданных?
И вот наконец он заглянул в последний мешок, который достался Одноглазому.
— Что это? — удивился Дымор. — Ты кого приволок?
— Девчонку, — не моргнув глазом, сказал Одноглазый. — Самую вредную! Вредней не бывает.
— Она что, в маскарадном костюме? — допытывался волшебник.
— Какое-то нарядное платьице на ней было, — ответил пират.
— Какое платьице?! — воскликнул Дымор и вытряхнул содержимое мешка на пол.
Одноглазый тупо уставился на Тринадцатого и на Таракана, которые, зевая и потягиваясь, медленно просыпались.
— Ничего не понимаю… — пробормотал он, почёсывая затылок. — Я принёс девчонку. Может, это не мой мешок?
— А чей? — подозрительно спросил Дымор.
Одноглазый оглядел мешок и увидел висящую на нём Ниточку.
— Конечно, не мой! Вот на нём и брелок чей-то болтается, — сказал он.
Тогда Дымор решил провести расследование и обратился к коту:
— Ты кто?
— Я — Таракан. Разве не узнаёшь, хозяин?
Дымор поискал глазами белого кота и не нашёл. Митрофан благоразумно до поры до времени укрылся под диваном и оттуда с тревогой наблюдал за развитием событий, готовый по первому же зову друзей прийти на помощь.
— Так чего же ты в мешок забрался? — спросил чёрного кота чародей.
— Не помню, — жалобно промяукал Таракан, потирая лапой за ухом. — Память словно отшибло.
Дымор оглядел Тринадцатого, заставил повернуться налево, направо, кругом.
— Ну а ты кто такой? — спросил он у пирата.
— Я твой помощник, хозяин, — храбро отчеканил тот. — Тринадцатый.
— А ты как в мешке оказался? — Старик пытался понять, что произошло.
— Не знаю, хозяин. Сам понять не могу.
«Видать, это мои волшебные мешки так на память действуют, — подумал Дымор. — Те, кто в них побывал, поначалу ничего вспомнить не могут, поэтому с ними легче справиться».
— Постройтесь! — скомандовал он пиратам.
Все, включая Светку и Тринадцатого, выстроились в ряд. Злой волшебник слева направо пересчитал подопечных. Их оказалось четырнадцать. Дымор, тыкая в каждого пальцем, вновь пересчитал, но уже справа налево. Всё равно — четырнадцать.
— Измена! — завопил Таракан, бегая вдоль шеренги. — Измена!
— Всё равно узнаю, кто из вас ненастоящий. Лучше сознайтесь сами, а то хуже будет! — пригрозил старик.
Пираты загомонили, подозрительно оглядели друг друга и вытолкнули на середину комнаты Светку и Тринадцатого пирата:
— Вот, два одинаковых, а который из них наш, не знаем.
Дымор пристально рассмотрел обоих: одно лицо, одинаковая одежда. Неожиданно, видимо что-то решив для себя, старик протянул руку к одному из «близнецов» и сдёрнул с головы его красный платок.
Тут перед присутствующими предстала взлохмаченная девчонка с разноцветными заколками и бусинами в волосах.
Возглас удивления вырвался из тринадцати пиратских глоток. К нему, незамеченным, присоединился Генин вздох отчаяния. И всё это неподвижно повисло в воздухе.
Глава 11
— Ты кто? — спросил Дымор у Светки, когда пиратское возмущение слегка улеглось.
— Света, — сказала Светка.
— Почему в таком наряде?
— А я дома, на празднике, пирата изображала, — нашлась Светка.
— А здесь как очутилась? Тебя Тринадцатый принёс?
— Нет, я сама пришла. Хотела Гену попугать-поздравить. Гляжу, а он уже с друзьями, — и она указала рукой на разбойников, — сам в пиратов играет. Видите, он у них пленник — на диване лежит связанный. Я и решила: «Дай-ка и я с ними поиграю».
— Врёшь, поди, — не поверил Дымор. — Зачем же ты мне мешок с девчонкой показывала?
— Как — зачем? — обиделась Светка. — Говорю же, я думала — игра такая. А разве вы не играете? — И она посмотрела на старика такими ясными глазами, что он подумал: «Не врёт».
— Играем, играем, — пробурчал чародей. — И по правилам игры ты теперь тоже наша пленница. Слышь, Тринадцатый, будем считать, что это твой трофей. Сажайте её поскорее в мешок да кладите под ёлку! — велел он пиратам и посмотрел на часы. — Времени у нас осталось всего пять минут. Да и этого прихватить не забудьте, — кивнул Дымор в сторону Гены.
Пираты разделились: одни во главе с Тринадцатым приступили к Светке, другие направились к мальчику.
Светка стала отбиваться от них.