— «Вылет задерживается. Встречайте праздник без меня. С Новым годом, родные. Папа»… Ну вот, — только и вымолвила она.
Ёлку внесли и положили в прихожей у стены. Теперь она лежала, как связанный по рукам и ногам пленник. И никому не было до неё дела. Разве что Митрофану. Кот заходил с разных сторон, обнюхивал ёлку, жадно вдыхал терпкий аромат оттаивающей хвои.
Не раздеваясь, мама прошла в комнату и опустилась в любимое папино кресло.
Никогда раньше она не позволяла себе вот так запросто войти в комнату в уличной обуви. Гена — это другое дело. Бывало, уже обует ботинки и вдруг вспомнит, что забыл что-то очень нужное. И, не разуваясь, на цыпочках, на цыпочках — в комнату… Но ему за это влетало.
— Мам, что с тобой? — удивился Гена. — Устала?
— Нездоровится что-то, — сказала она и прикрыла ладонью глаза.
Гена испугался: уж очень мама побледнела.
— Может, принести лекарство? — спросил он, но тут же подумал: «А вдруг что-то серьёзное?» И решил: — Лучше вызову врача! — И побежал к телефону.
Мама попыталась возразить, но Гена уже набрал 03 — телефон «Скорой помощи».
Митрофан, кажется, тоже заволновался. Он оставил ёлку в покое, прыгнул к маме на колени и легонько потёрся головой о её плечо.
— У вас сильнейшее воспаление лёгких! — сказал маме после осмотра врач. Он покачал пухлыми розовыми щёчками и заключил: — Немедленно в больницу!
Огоньки «скорой» мигнули в последний раз и скрылись за поворотом. В густой темноте Гена остался один на пустынной заснеженной дороге. Он очнулся от того, что кот настойчиво тёрся об его ноги.
— Это ты, Митя, — сказал он коту. — Пойдём домой.
Они медленно поднимались по лестнице. Гена рассуждал вслух:
— Не пойду я ни к какой тёте Виолетте! Ну и что, что маме обещал?! Не могу же я Митю одного в Новый год оставить. А может, папа ещё вернётся…
Вдруг шерсть на спине кота встала дыбом, и Митрофан сердито зашипел. Гена поднял глаза и увидел, как из их квартиры, озираясь по сторонам, вышел невысокий старик с мешком.
— Вы кто? — испуганно спросил Гена.
— Дед Мороз! Я подарки вам принёс! — проговорил старик, прикрывая узорчатой варежкой чёрную бороду.
— Подарки? — обрадовался Гена, продолжая разглядывать старика.
Тот был в валенках, в красной шубе, отороченной белым мехом, с полным мешком подарков. Казалось, перед Геной стоял настоящий Дед Мороз. А если он и был ненастоящий, то совсем чуточку.
— Да-да, подарки. Я их тебе под ёлкой оставил, — подтвердил Дед Мороз и махнул рукой в сторону двери.
Гена, позабыв сказать «спасибо», бросился в квартиру.
— Только, чур, до двенадцати не трогать! — понеслось ему вслед.
Дома без Деда Мороза явно не обошлось: из прихожей ёлка переместилась в комнату и теперь стояла в ведре с песком. Она не казалась больше сиротливой: радостно переливалась игрушками и подмигивала гирляндой радужных лампочек.
Гена приподнял нижнюю ветку и увидел: на ватном снегу выстроились в ряд тринадцать игрушечных пиратов. В расшитых камзолах и треуголках, с кривыми ножами и старинными пистолетами, кто одноног, кто одноглаз, они так и просились в руки. У Гены от восторга перехватило дыхание. Он стоял как зачарованный, не в силах отвести взгляд.
А на лестнице между тем происходило вот что.
Когда Гена вошёл в квартиру, Дед Мороз преградил дорогу Митрофану, ловко ухватил его за загривок и раскрыл мешок.
Из мешка тотчас выпрыгнул огромный чёрный кот по кличке Таракан. Едва он коснулся лапами пола, как его шерсть из чёрной стала белой, точь-в-точь как у Митрофана. Теперь коты были похожи, словно близнецы.
Они яростно зашипели друг на друга, но Дед Мороз проворно затолкал Митрофана в мешок. Мешок завязал верёвкой и закинул себе на спину.
А бывшему чёрному коту приказал:
— Прикинься Митрофаном и следи за мальчишкой.
— Хорошо, хозяин, — ответил Таракан и юркнул в квартиру.
Глава 3
Гена не удержался и взял в руки одного пирата. Кот, который всё время крутился возле его ног, сердито замяукал, зашипел, давая понять, что Гена нарушил запрет Деда Мороза.
— Да погоди ты! — отмахнулся от него мальчик. — Сам знаю, что до двенадцати — нельзя. Я только посмотрю. Классная вещь! Ни в одном магазине таких не видел. — Он по очереди брал фигурки, рассматривал и ставил на прежнее место.