Пришлось Джесс уступить, и, прежде чем запихнуть драгоценности в карман, она покачала их в ладонях.
— Нет, правда, этого вполне достаточно за один молочный зуб, — сказала она. — Даже если по весу сравнить. И даже если бы это был золотой зуб.
— Лучше бы он и вправду был золотой, — мрачно отозвался Вернон. — Тогда Громила накупил бы на него всей банде чипсов с рыбой и не отдал бы его Бидди.
Они отправились в путь. Брат и сестра Пири молча вели велосипеды следом за спутниками. Наконец они добрались до огородов. Все приуныли и разнервничались. Фрэнк охотно признался сам себе, что ужасно боится. Ему вовсе не улыбалось забираться в хижину Бидди, особенно теперь, когда выяснилось, что старуха действительно ведьма. Однако, глядя в спину Мартину, который шагал по тропе вслед за Верноном, Фрэнк неожиданно приободрился. Мартин был ниже Вернона ростом и, наверное, немного помоложе, но вид у него был успокоительно солидный, к тому же он не пытался никем командовать. Командовал у них Вернон. По крайней мере, почему-то получалось, что все слушаются Вернона.
Они разделились еще до того, как завидели хижину Бидди. Вернон и Джесс пошли дальше по тропинке к хижине. Фрэнк и Мартин направились за хижину — для этого им пришлось пробираться сквозь заросли белой травы, через груды ржавых консервных банок и старые велосипедные рамы и по хлюпающему болотцу. Из-под ног поднималась гнилостная вонь. Оба мальчика обливались по́том и никак не могли отдышаться.
— Прямо-таки хочется окно открыть, — прошептал Мартин.
Фрэнк кивнул, но ответа так и не выдумал. Ему подумалось, что говорить с Мартином вообще будет очень трудно, но тут они сделали последний рывок и выбрались на твердую почву под ивами, и тогда Фрэнк вспомнил, что собирался кое-что сказать.
— Мы велели сестрам Адамс больше тебя не трогать, — сообщил он шепотом.
— Спасибо, — отозвался Мартин и стал бочком подбираться к покосившейся ветхой стене хижины. — Только вам придется подождать гонорара, я сейчас заплатить не могу.
— Что поделаешь, — смущенно проговорил Фрэнк.
Тем временем Вернон и Джесс очень-очень медленно подошли к голому дворику перед хижиной. Джесс с трудом переставляла ноги от страха: ведь теперь было точно известно, что Бидди — колдунья, а Бидди предупреждала, чтобы они с Фрэнком не лезли в ее дела. Джесс подозревала, что Вернону тоже страшно. Это стало понятно, когда он пропустил ее вперед в проход между бочками от бензина, а еще когда на гребень крыши вдруг взлетел петух. Джесс и Вернон разом пригнулись, заслоняя головы руками. Джесс — та и вовсе чуть не кинулась наутек, но Вернон ухватил ее за куртку и не пустил.
Судя по всему, Бидди дома не было. Джесс надеялась, что она куда-то ушла — ну, например, в магазин. Она часто видела, как Бидди идет в магазин — вся скрюченная, с авоськой, глядя по сторонам сквозь толстые очки и шагая размашисто, но нетвердо и шатко. Джесс уповала на то, что сейчас Бидди занята покупками. Вернон поежился, и на этом, видимо, его страх кончился.
— По-моему, ее нет, — шепнула Джесс.
— Проверим? — спросил Вернон и криво усмехнулся. Не успела Джесс возразить, как он подобрал с земли палку и ударил по бочке от бензина.
Панически закудахтала курица. Кошка пулей вылетела из-под соседней бочки и метнулась, мяукая, в хижину. Было так душно, что отзвуки удара мгновенно затихли, словно бы на голову Джесс накинули одеяло. Они с Верноном застыли, и тут из хижины донесся какой-то шорох. У Джесс перехватило дух. Вернон заморгал — только белки засверкали. Из хижины бодро вышла Бидди Айремонжер, по-прежнему в мешке вместо шали.
— Да-да? — весело окликнула она непрошеных гостей. — Кто-то стучал?
— Я, — ответил Вернон. — Мы.
— А, доброе утро, — улыбнулась Бидди. — Неужели Вернон Уилкинс собственной персоной? — Джесс она словно и не заметила. — Чего изволите, молодой человек?
— Мне бы хотелось, — учтиво начал Вернон, — выкупить тот зуб, который дал вам Громила Гибл. Не скажете ли вы, сколько это будет стоить?
Бидди толстой сизой рукой поправила очки и поглядела сквозь них на Вернона. Она усмехнулась:
— Вроде бы у вас с лицом ничего не случилось, молодой человек. Выходит, это и не ваш зуб вовсе. А чей?
— Он принадлежал моему брату Сайласу, — признался Вернон, переминаясь с ноги на ногу. — И мне бы хотелось его выкупить.
Бидди расхохоталась так весело, что косицы на голове запрыгали.
— Ого! — обрадовалась она. — Так вот в чем дело! Теперь все ясно. Зуб Уилкинса! Ах, дорогой Вернон, тайное всегда становится явным! Могу ли я поинтересоваться, как теперь выглядит лицо твоего брата?