— Это роликовый конек из каменного века, — фыркнула она. — Нужно сделать еще один… А впрочем, может, это маленький скейтборд.
— Он сам ее изобрел, — гордо сказал Мордион.
— А Мордион изобрел дом! — с не меньшей гордостью воскликнул Чел.
Энн перевела взгляд с тележки на покосившиеся жерди. С ее точки зрения, одно другого стоило. И Челу, и Мордиону еще многому предстоит учиться.
— Сначала мы укрылись в пещере, — смущенно объяснил Мордион, — но там было слишком холодно, да и места маловато. Вот я и решил кое-что к ней пристроить.
Он указывал на небольшое, с виду промозглое, углубление в скалах за убежищем. Энн бросился в глаза влажный темно-красный порез на его запястье, только начинавший подсыхать и морщиться. «А ведь это здесь он порезал себя, чтобы создать Чела», — подумала она. А потом у нее мелькнула другая мысль: «Что-то здесь не так…» Запястье Мордиона выглядело не намного хуже, чем ее собственное колено. Нога у Энн все-таки побаливала. На этот раз она благоразумно решила надеть вместо юбки джинсы, и пластырь то и дело противно натягивал кожу под штанами. Получается, раны и у нее, и у Мордиона зажить не успели, а вот борода у него за это время отросла.
— Эту конструкцию пристройкой в полном смысле слова, конечно, не назовешь… — извиняющимся тоном произнес Мордион.
Он был смущен и расстроен. Как и Чел, Мордион считал Энн добрым другом, живущим во владениях замка. Но сейчас девочка выглядела мрачной, неприветливой и явно саркастически настроенной.
— В чем дело? — осторожно осведомился он. — Я вас обидел?
— Ну, знаете… — начала Энн. — Вообще-то, когда мы виделись в прошлый раз, мальчик был вдвое больше, чем сейчас.
Мордион теребил себя за бороду, поглядывая на Чела. В памяти что-то беспокойно зудело, словно назойливый комар, — какое-то воспоминание пыталось пробиться в сознание. Мальчик тем временем тянул Энн за рукав и говорил тоном малыша:
— Энн, пойдем посмотрим на меч! Его Мордион сделал для меня. И на мое смешное бревно. И на сети для рыб.
— Подожди, Чел, — одернул его мужчина. — Энн, мальчик был точно такого же роста, когда я нашел его в лесу.
— Но, если не ошибаюсь, вы говорили, что не собираетесь присматривать за ним, — напомнила Энн. — Что заставило вас передумать?
— Я никак не мог сказать… — начал Мордион.
И тут зуд в его памяти сменился уколом. Он внезапно понял, что говорил нечто подобное, хотя сейчас казалось, что это происходило в совершенно другом времени и месте. В сознании вдруг возникла картина залитого солнцем весеннего леса, цветущего иудина дерева и лица Энн, слегка размытого зеленым освещением. Она глядела на него со страхом, отвращением и гневом. Откуда-то сверху.
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Я вовсе не хотел испугать… Знаете, нечто пытается подшутить над моей памятью.
— Паратипическое поле, — съязвила Энн, выжидающе глядя на собеседника.
— Ох! — сказал Мордион.
Девочка была права. Оба поля оказались очень сильными, а одно из них так искусно скрывало свое присутствие, что за прошедшие недели Мордион вовсе забыл о нем.
— Я позволил себе затеряться в нем, — признался он. — Что касается… что касается сказанного мною о Челе… видите ли… мне еще ни разу в жизни не приходилось о ком-то заботиться…
Мордион умолк. Теперь благодаря Энн он понимал, что память подвела его. Но вместе с тем он сознавал, что не это самое страшное. Когда-то, где-то, в каком-то другом времени и месте он уже заботился о ком-то, даже о нескольких созданиях — о детях, подобных Челу. От этого укола памяти Мордиона пронзила такая боль, что он, наверное, не смог бы заставить себя вспоминать дальше. Если бы не необходимость быть честным с Энн.
— Впрочем, это не совсем так, — выдавил он. — Кое-что о детях мне известно. И этот тип иногда может быть самым настоящим вредителем.
Как раз в этот момент Чел свалил кучу своих сокровищ к ногам Энн, требуя, чтобы она взглянула на них.
Энн засмеялась:
— Я понимаю, что вы имеете в виду!
Она присела на корточки рядом с Челом, внимательно рассмотрела деревянный меч и бревно, похожее на крокодила, — Чел уверял, что это дракон, — и потрогала камешки с дырками. Вертя в руках подобие куклы, облаченное в кусочек мантии верблюжьего цвета, девочка поняла, что уже не сердится на Мордиона. Мама очень хотела, чтобы она осталась дома и немного отдохнула, но Энн все же решила отправиться на поиски Чела и позаботиться о нем. Она была потрясена, обнаружив, что эту миссию уже взял на себя Мордион. Во всяком случае, не могла не признать девочка, он по-честному старался. В нем по-прежнему было что-то странное — и пугающее, — но это в основном касалось его внешности, а все остальное было, вероятно, результатом деятельности паратипического поля. Из-за него, из-за этого поля, многое становилось странным.