Глава 10
Ночью Чармейн пришла в голову неприятная мысль. Если в доме дедушки Вильяма можно путешествовать во времени, вдруг она случайно окажется в Королевской резиденции десять лет назад — и обнаружит, что король ее не ждет? Или через десять лет — и обнаружит, что теперь правит принц Людовик? Этих соображений было достаточно, чтобы она решила отправиться в резиденцию обычным манером — пешком.
Так что на следующее утро Чармейн шагала по дороге, а Потеряшка семенила следом, пока они не поравнялись с утесом, на котором была лужайка лаббока, и тут Потеряшка принялась пыхтеть так жалостно, что Чармейн взяла ее на руки. Чувствую себя настоящей взрослой трудящейся девушкой, добавила она про себя, шагая в город и увертываясь от довольной-предовольной Потеряшки, которая лизала ей подбородок.
Ночью снова прошел дождь, и утром после него, как всегда в таких случаях, небо было голубое и блеклое, а облака — белые и тяжелые. Синева и зелень гор шелковисто лоснились, а в городе солнце блестело на мокрой брусчатке и сверкало на глади реки. Чармейн было покойно и радостно. Она предвкушала, как целый день будет разбирать бумаги и болтать с королем.
Когда она шла через Королевскую площадь, золотая крыша Королевской резиденции сияла на солнце так ярко, что Чармейн пришлось опустить глаза и смотреть под ноги, на брусчатку. Потеряшка жмурилась, прятала мордочку — и вдруг подпрыгнула, потому что со стороны резиденции раздался пронзительный крик:
— Посьмотри, где я! Посьмотри, где я!
Чармейн посмотрела — глаза у нее заслезились от блеска, — а потом посмотрела еще раз из-под руки, которую она высвободила от Потеряшки. Верхом на золотой крыше, в добрых ста футах над мостовой, сидел малютка Светик и весело махал ей ладошкой. При этом он едва не потерял равновесия. Это зрелище заставило Чармейн разом позабыть все вчерашние скептические соображения о детях. Она плюхнула Потеряшку на мостовую, бросилась к двери резиденции и там застучала огромным дверным молотком и яростно затрезвонила в звонок.
— Тот мальчик! — выдохнула она в лицо Симу, когда тот медленно, со скрипом открыл дверь. — Светик. Он сидит на крыше! Надо его оттуда снять!
— В самом деле? — сказал Сим. И зашаркал на крыльцо.
Чармейн пришлось ждать, пока он дошаркает до того места, откуда видно крышу, и неловко выгнет шею.
— И правда, мисс, — согласился он. — Бесенок. Он свалится. Крыша скользкая, как лед.
К этому времени Чармейн уже приплясывала на месте от нетерпения.
— Пошлите кого-нибудь его снять! Скорее!
— Не знаю, кто бы это мог быть, — медленно проговорил Сим. — В нашей резиденции никто не умеет ловко лазать по крышам. Пожалуй, можно было бы послать Джамала, но у него только один глаз, а значит, не очень хорошее чувство равновесия…
Потеряшка прыгала вокруг крыльца и поскуливала, чтобы ее подняли на ступеньки. Чармейн от нее отмахнулась.
— Тогда пошлите меня, — предложила она. — Только объясните, как попасть на крышу. Скорее! Пока он не сверзился!
— Хорошая мысль, — похвалил Сим. — Поднимитесь по лестнице в зале, мисс, до самого конца. Последний пролет будет деревянный, и вы увидите дверцу…
Больше Чармейн ждать не стала. Бросив Потеряшку на произвол судьбы, она пробежала по сырому каменному коридору и попала в зал с каменной лестницей. И со всех ног кинулась наверх — очки прыгали на груди, топот гулко отдавался от стен. Она бежала все вверх и вверх, миновала два длинных пролета, а в голове так и крутились страшные мысли о том, как маленькое тельце летит вниз и ударяется о брусчатку с громким… э… всплеском — прямо там, где она оставила Потеряшку. Пыхтя, она одолела третий пролет, где лестница была гораздо уже. Казалось, подъем никогда не кончится. Потом Чармейн добралась до деревянных ступеней и протопала по ним, едва дыша. Казалось, деревянная лестница тоже никогда не кончится. Наконец показалась низенькая деревянная дверка. Чармейн распахнула ее навстречу ослепительному солнечно-золотому сиянию, уповая на то, что она не опоздала.
— Я узь думал, ты никогдя не придесь, — заявил Светик с середины крыши. На нем был голубенький бархатный костюмчик, а золотые локоны сверкали не хуже кровли. Вид у Светика был непоколебимо спокойный — прямо-таки залетный ангел, а не маленький мальчик, который вот-вот упадет с крыши.
— Тебе очень страшно? — в тревоге пропыхтела Чармейн. — Держись крепко-крепко, не шевелись, сейчас я подползу и возьму тебя!