Эти пятеро молча и мрачно поскакали с Саидом через пустыню. Юноша видел, как неохотно они выполняли взятое на себя поручение, и его сильно смущало, что двое из них участвовали в битве, в которой он убил Альмансора. Проехав около восьми часов, Саид заметил, что они друг с другом перешептываются, и обратил внимание на их еще более промрачневшие лица. Он стал напряженно прислушиваться и услыхал, что они говорят на языке, бывшем в ходу только у этого племени, и притом только при тайных и опасных предприятиях. Селим, который лелеял мечту навсегда оставить юношу в своей палатке, много часов посвятил тому, чтобы обучить его этому таинственному наречию. Но ничего отрадного Саид не услышал.
— Вот подходящее место, — сказал один из воинов, — здесь мы напали на караван и здесь храбрейший из мужей пал от руки мальчика.
— Ветер развеял следы его коня, — продолжал другой, — но я не забыл их.
— И, к нашему стыду, жив и свободен еще тот, кто поднял на него руку. Слыханное ли это дело, отец не хочет мстить за смерть своего сына! Селим становится стар и впадает в детство.
— Но если отец не исполнил своего долга, — сказал четвертый, — то друзья обязаны отомстить за убитого друга. Здесь, на этом месте, мы нарубим его. Это будет справедливо, — таков обычай с незапамятных времен.
— Но мы клялись старику! — воскликнул пятый. — Мы не должны его убивать, клятву нельзя нарушить.
— Это правда, — сказали остальные, — мы клялись, и убийца уйдет невредимым из рук своих врагов.
— Стойте! — сказал самый мрачный из них. — Старый Селим — умная голова, но все-таки он не так умен, как думают; разве мы клялись ему, что доставим этого молодца в то или иное место? Он взял с нас клятву, что мы не лишим его жизни, и мы сдержим ее. Но палящее солнце и острые зубы шакалов возьмут на себя отомстить за нас. Здесь, на этом месте, мы оставим его связанным. — Так говорил разбойник, но Саид уже несколько минут как решился на крайнее средство, и не успел тот договорить последних слов, как он заставил своего коня сделать прыжок в сторону, сильным ударом разогнал его и, как птица, понесся по равнине. Все пятеро арабов сначала остолбенели от удивления, но, опытные в таких преследованиях, они разделились, стали обходить его справа и слева, а так как они лучше знали, как скакать по пустыне, двое из них быстро обогнали беглеца, поскакали ему наперерез, а когда он попробовал ускользнуть в сторону, то и там наткнулся на двух противников, а пятый, преследовал его сзади. Данная ими клятва не убивать его не позволила им прибегнуть к оружию; они и на этот раз сзади накинули ему на шею аркан, стянули его с лошади, немилосердно исколотили его, связали ему руки и ноги и оставили лежать на раскаленном песке пустыни.
Саид умолял их сжалиться над ним, он кричал, обещал им большой выкуп, но они со смехом вскочили на коней и ускакали прочь. Еще несколько мгновений прислушивался он к легкому стуку лошадиных копыт, а потом понял, что погиб. Он думал о своем отце, о горе старика, когда сын не вернется к нему, думал о своем несчастье, о своей ранней гибели, так как он был совершенно уверен, что умрет на раскаленном песке мучительной и медленной смертью от голода и жажды или что шакалы растерзают его. Солнце поднималось все выше и немилосердно жгло ему лоб; с невероятным усилием удалось ему наконец повернуться, но это мало помогло ему. При этих усилиях дудочка на цепочке выпала из-под его одежды. Он долго трудился, пока не дотянулся до нее ртом; наконец губы его коснулись дудочки; он попробовал подуть в нее, но и в эту ужасную минуту она отказывалась служить ему. В отчаянии опустил он голову на грудь, и наконец палящее солнце оглушило его, и он погрузился в глубокое забытье.
Много часов спустя Саид очнулся от шума вблизи себя, в то же время почувствовав, что кто-то схватил его за плечо; он испустил крик ужаса, так как подумал, что к нему приблизился шакал и сейчас растерзает его. Теперь его схватили также за ноги, но он чувствовал, что это не когти хищного зверя, а руки человека осторожно касались его; в то же время он услыхал разговор двух или трёх лиц. «Он жив, — шептали они, — но он принимает нас за врагов».
Наконец Саид раскрыл глаза и увидал над собой лицо маленького толстого человека, с маленькими глазками и длинной бородой. Тот обратился к нему с ласковыми словами, помог ему приподняться, подал еду и питье и рассказал, пока он подкреплялся, что он купец из Багдада, что зовут его Калум-Бек и что он торгует шалями и тонкими покрывалами для женщин. Он только что совершил путешествие по торговым делам, возвращается сейчас домой и вот нашел его еле живым и истощенным, лежащим на песке. Великолепное платье и сверкающие камни кинжала юноши привлекли к себе его внимание; он сделал все, чтобы оживить его, и, в конце концов, это удалось ему.