— Я не мог принять тебя, так как мое положение обязывает не видеться ни с кем, кроме избранных, но помочь тебе — мой долг. Судя по всему, ты одинока и храбра. Это то, что нужно. Никаких привязанностей и обязательств. Я как раз искал такого человека.
Так Мари попала к масонам, став членом той части братства, которая выполняла различные опасные поручения. Она бы и сейчас не допустила оплошности, если бы не внезапность, с которой шайка налетела на их карету. К тому же она и ее спутник задремали, утомившись от долгой тряской дороги. Но оправдания излишни, когда жизнь висит на волоске.
Вернемся же к моменту побега. Вот уже совсем близки фигуры спасителей.
— Давай сюда, давай! — выступившие из темноты драгуны с готовностью скрыли запыхавшихся иноземцев за своими спинами, позволяя им отдышаться и высматривая, нет ли погони.
Маслов, правда, тут же всполошился о товарище:
— А Ванька где?
Мари хотела ответить, но никак не могла перевести дух — холодный ночной воздух сдавил горло. В сию же минуту со стороны лагеря раздался шум. Вожжов поднял зрительную трубу и сразу понял, что дело худо: разбойники повскакивали с мест, Ивана уже скрутили и вели к главарю.
— Взяли нашего Ваньку! Ох, уходить надо, пока не поздно.
Маслов замер, так вглядываясь вдаль, словно Иван должен был подать ему знак, верно ли решение. Вожжов же круто развернулся и направился к лошади, но его остановил неожиданно властный голос спасенной иноземной девицы:
— Ви хотеть бросать ваш друг там?! — глаза Мари грозно сверкали.
Драгун несколько смутился, но тотчас совладал с собой:
— Я хочу спасти вас от гибели. Или вы желаете вернуться обратно?
— Ca ne te suffit pas? Tu en veux encore? — обрел, наконец, дар речи Ла Шанье, второй спасенный.
— Тебе этого мало? Ты еще чего-то хочешь?
Девушку, однако, это не остановило. «Один в
поле не воин» — она слыхала эту русскую пословицу. Знал ее, наверное, и тот молоденький офицер, что попался теперь, и все же не побоялся в одиночку отправиться вызволять их из плена. Такая отвага заслуживала уважения. То обстоятельство, что смелый русский был еще и весьма хорош собою, Мари отметила уже после, хотя в ее решении оно определенно сыграло не последнюю роль. Вот почему оставить своего спасителя на верную погибель она никак не могла.
— Je n’abandonnerai pas celui qui m’a sauve![1] — заявила француженка, быстро подошла к лошадям и достала пистолет из кобуры. — Если кто готов мне помогать, то я жду пьять секунд.
— Вот это баба! — вполголоса пробормотал Вожжов. — Ну ладно, коли так, повоюем.
— Н-да! — озадачился Маслов. И тут же, приняв ситуацию, подошел к девушке и взял ее за руку. — Ежели вы, барышня, хотите пострелять, курок надобно взвести.
Ла Шанье с явной неохотой достал из седельной кобуры вторую пару пистолетов и, буркнув «Bien!», присоединился к маленькому отряду.
Глава 9,
о блеске металла и звоне злата
«Дурачина! — ругал себя Самойлов. — С конем тебе расставаться жалко было. Что ж, теперь с головой расстанешься!» Лагерь бандитов гудел, как улей.
— Ворон ворону глаз не выклюет, говоришь? «Товар» зачем отпустил мой?! — все больше горячился главарь, выказывая недовольство поведением незваного гостя.
Самойлов сплюнул кровь с губы:
— Чтоб не испортился.
— А-а, — протянул поляк и добавил: — Ну вот с утра на кол сядешь! Ребята, свяжите его, — приказал он и отправился спать.
Не пожелал ночью руки марать. Это и хорошо. Вон птица с ветки слетела, значит, не оставили его товарищи, рядом где-то, удобного случая ждут. Ну и он подождет. Куда теперь спешить? А пока он подставил руки довольному победой калмыку, тот связал их с усердием, и Самойлов занял место у столба, от которого еще недавно вызволил иноземцев.