Белье нашлось в комодике под зеркалом, и Геля совершенно недостойно, как дикарь или младенец, хихикала, разглядывая длинные хлопковые трусищи, натуральные панталоны до колен. Штанины были присборены и пришиты к поясу-кокетке. По нижнему краю, у колен, панталоны заканчивались оборками, украшенными фестонами и вышивкой, а в дырочки на вышивке продернуты атласные ленточки.
В общем, умереть-уснуть какая красота.
Но других моделей не предлагали. Геля натянула красоту и продолжила исследования недр комодика.
Кроме панталон, там хранились аккуратно переложенные бумагой и мешочками-саше (с уже набившим оскомину запахом луговых трав) белые рубашки — длинные, как та, в которой она спала, и покороче. Майки тоже были, но странные — из плотной ткани, с рядочком полотняных пуговиц и с болтающимися по краю широкими резинками. Геля долго не могла понять, что это за резинки такие, пока не нашла чулки. Да это же держалки для чулок! Колготки-то еще не изобрели, судя по всему.
Надела жесткую, неудобную майку, с трудом застегнув на спине ряд мелких пуговичек, и стала прилаживать чулки.
С чулками дело обстояло совсем плохо — панталоны ну никак не желали в них влезать, сбивались наверх.
— Барышня, не желаете ли теплого молочка? — послышалось от двери. Геля обернулась и увидела Аннушку.
— Нет, спасибо… Я вот… одеваюсь, — объяснила смущенно.
Брови у Аннушки отчего-то сделались домиком, она горестно покачала головой, потом двинулась к Геле, причитая громким шепотом:
— Что ж вы лифчик-то задом наперед напялили? И рубашечку не надели? Натирать же будет. Давайте, снимайте все, я вам помогу переодеться.
Выяснилось, что сначала надо надевать еще рубашку (ту, что покороче), потом фигню с резинками (ну, хоть пуговицы на этом гадском лифчике оказались спереди, и то хорошо), потом чулки и только после этого — панталоны. Атласные ленточки под коленками, оказывается, были не только красота, но еще и дополнительные подвязки для чулок. Уф!
— А какое платье лучше надеть? — робко спросила Геля.
— А вот, — Аннушка выхватила из шкафа платье и протянула Геле, — любимое ваше, штапельное, мягонькое. Управитесь?
— Управлюсь, — кивнула девочка.
Аннушка упорхнула, а Геля скептически оглядела любимое платье прабабушки.
И что она в нем нашла, интересно? Длинное, противного светло-коричневого цвета, в мелкий цветочек тоном потемнее, да еще на плечах пришиты дурацкие оборки. Но делать нечего. Надела эту гадость, застегнула пуговицы, повязала поясок.
Пошла к зеркалу.
Умереть-уснуть.
Мало того что уродливое, так еще и ужасно неудобное, платье тянуло в проймах, а уж о том, чтобы поднять руки, и речи не шло — весь ком нижнего белья сразу начинал ползти вверх.
«Как же они ходят в такой куче тряпок?» — раздраженно извиваясь перед зеркалом, думала Геля.
Она даже протанцевала танец маленьких утят, чтобы лучше приспособиться к новой одежде. Но нет, безнадежно. Тут хоть танец маленьких лебедей танцуй, все равно будешь чувствовать себя плохо оседланной коровой.
Геля остро затосковала по трикотажным майкам, нормальным человеческим трусам и коротким юбкам. А джинсы? А свитерочки? А колготки, наконец? Ау, где вы, мои дорогие? Долго ли я не увижусь с вами? Долго ли мне носить эти ужасные вериги?
Про вериги она в интернете читала. Так назывались разные неудобные штуки, например, железные цепи, полосы и даже настоящие кандалы, которые носили всякие монахи-аскеты, чтобы посильнее мучиться. Почему-то они считали, что это круто. К статье прилагалась и картинка с подписью: «Шапочка, плеть и вериги преподобного Иринарха Ростовского». «Ничего себе модные аксессуары», — подумала тогда Геля.
Но она и подумать не могла, что когда-нибудь станет девочкой-аскетом и будет вынуждена таскать вместо одежды такое свинство. Только шапочки и плети недостает.
Впрочем, следовало признать, что красоту Поли Рындиной даже этот сомнительный наряд победить не в силах.
Минутку полюбовалась замечательной красавицей в зеркале, и настроение сразу улучшилось.
Что ж, можно спокойно появиться перед публикой.
Геля направилась было к двери, но, сделав несколько шагов, вспомнила про обувь. Поискала тапочки у кровати — нету.
Потянула нижний ящик шкафа, а там!
Может быть, одежда у них и не очень, но обувь ужасно милая. В открытой коробочке лежали восхитительные домашние балетки (Геля посмотрела на подошву и поняла, что по улице в них не ходили) тонкой кожи цвета топленых сливок, украшенные медными пряжками, а на щиколотке — ремешок с медной же фигурной пуговицей.