«Он не может меня видеть, это всего лишь сон», — испуганно думает Геля и тут же просыпается.
Третий сон — совсем страшный.
Геля снова видит светящееся яблоко, окруженное чернотой, и сначала очень рада: вот он, тот самый источник света и счастья. Но яблоко несется ей навстречу, становясь все больше, и Геля вдруг понимает, что это планета Земля, а чернота — окружающее ее космическое пространство. И еще она замечает, что поверхность светящегося шара неравномерна. Вдруг где-то вспыхивает горящая точка, расширяется, ее края обугливаются, продолжают расползаться. Смотреть на это невыносимо, но Геля делает усилие, приближается к этой язве. В нее, оказывается, можно заглянуть. Она видит сверху ужасную картину: охваченный пожаром большой город. Рушатся колокольни и башни, доносятся крики, полные страдания. Геля отодвигается, шар вертится дальше. Вот снова червоточина, снова воспаленная, уродливая язва расширяется. Геля заглядывает в нее: видит поле, переполненное людьми и окутанное дымом, оттуда доносится грохот. В каких-то частях поля фигурки копошатся и сшибаются; в каких-то лежат спокойно. Она спускается ниже и видит, что они мертвые, вокруг кровь, у некоторых оторваны руки, ноги, головы. С криком просыпается.
Сны были как-то связаны между собой, и Геля все ломала голову, что за послание оставила ей Фея. А может, не послание и не подарок? Бывают же, в конце концов, просто сны. И нет никакой тайны, а Люсинда Грэй уже и думать забыла о глупой школьнице из Москвы.
От горькой обиды решила выбросить из головы всех на свете фей, все сны и все тайны мира, вечером нагрубила брату, угрюмо почистила зубы и пошла спать.
Сон четвертый приснился Геле иначе, чем первые три, можно сказать, выскочил из шкатулки.
Сначала, как раньше, приснилась музыкальная коробочка. Но в этот раз Геля во сне вдруг поняла, что надо не просто на нее смотреть и слушать мелодию. Нужно что-то сделать. Она стала разглядывать шкатулку. Увидела, что в нее вставлен ключик. Повернула его. Музыка оборвалась, крышка откинулась, а внутри оказалось что-то вроде экранчика или монитора — из него на Гелю смотрела Люсинда, очень сердитая.
— Уф, наконец-то! — гневно сказала Фея. — Как же мне надоел этот милый Августин! Неужели нельзя было сообразить раньше? А еще отличница! Я прямо не знала, что делать! Завтра двадцать девятое, он уже в Москве, а ты все не откликаешься!
В голове у Гели вихрем закружились мысли и вопросы — кто «он»? При чем тут двадцать девятое — день как день, в школу идти. Интересно, а Люсинде она, Геля, тоже сейчас снится? Вот было бы здорово!
Но вслух Геля сказала только:
— Как же я рада вас видеть!
— А уж я как рада, — фыркнула Люсинда. — Но к делу. У нас очень мало времени, так что слушай внимательно. Завтра, как обычно, ты пойдешь в лицей…
— Не пойду — поеду. Меня папа всегда отвозит.
— Знаю, знаю, — раздраженно рявкнула Фея, — я все про тебя знаю. Трещотка и есть, совсем не умеешь слушать! Слава богу, хотя бы умеешь хранить тайны. Не проболталась про меня и про сны… Не перебивай! Итак, завтра, как обычно, папа отвезет тебя в лицей. Ты, как обычно, помашешь ему рукой. Но, как только он отъедет, ты не пойдешь во двор, а перейдешь на другую сторону улицы. Там как раз остановится красная машина с затемненными стеклами. Подойдешь к машине, тебе навстречу откроется дверца. Садись туда. Только сначала убедись, что никто из одноклассников и учителей этого не видит.
«Детям нельзя садиться в незнакомые машины», — хотела сказать Геля, но промолчала. Во-первых, вспомнила про трещотку и про то, что перебивать нехорошо. Во-вторых, все равно это не по-настоящему, а во сне. А в-третьих, очень хотелось узнать, кто там, в машине.
— А кто будет в машине? — все-таки не утерпела она.
— Кто надо. Сейчас я тебя разбужу, а то утром проснешься и все позабудешь. Ну-ка, просыпайся!
Тут зазвонил будильник, и Геля проснулась.
Ночь, в доме тихо, даже часы не тикают, потому что электронные. Никакой будильник, понятно, не звонил.
Ну и сон!
Долго ворочалась, бессмысленно глядя в темноту, но, наконец, все-таки уснула.
Из-за того, что сон был перебит, утром проспала — не услышала настоящего будильника. Хорошо, папа разбудил. Собиралась все равно в спешке, сон из памяти и выскочил.
Папа ее отвез, как обычно, она помахала ему рукой и собралась идти на урок. Вдруг видит — на другой стороне улицы красная машина с затемненными стеклами. Геля сразу все вспомнила и остановилась в растерянности. Машина медленно-медленно подъехала и стала медленно-медленно парковаться.