Что-то похожее на кожаный ремешок плотно обвивает ее шею. В голове звенит от страха, мозг отключается. Юнец натягивает удавку. Грейс, задыхаясь, ловит ртом воздух. Их ноги шаркают по полу, будто в танце, когда негодяй тащит ее, шатающуюся и хрипящую, к деревянной перегородке, за которой стоят мусорные баки, а потом толкает вперед. Грейс ударяется грудью о край бака. Мыслей нет, по ногам течет что-то горячее. Моча, ее моча. Парень резко наклоняет ее и до пояса задирает платье, а потом чуть ослабляет хватку, и Грейс слышит звук расстегиваемой молнии. Прижимаясь бедрами к ее ягодицам, насильник возится с джинсами.
Грейс закипает от ярости. Он думает, что сделает это, что все сойдет ему с рук, что темнокожая женщина не сможет ответить белому мужчине. Ее разум включается. Негодяй забыл, что ее руки свободны, и не видит, как она открывает сумку, переместившуюся на живот. Пока он, царапая кожу и разрывая ткань, стягивает ее трусики до середины бедер, Грейс сдвигает в сторону кошелек и ингалятор, находит перочинный нож и, не вынимая его из сумки, раскрывает лезвие. Тем временем юнец рычит ей в ухо:
– Сама напросилась, заносчивая сучка.
Грейс резко и сильно бьет его ножом. Лезвие скользит по джинсам. Насильник не останавливается и, ничего не замечая, раздвигает Грейс ноги и пытается в нее войти. Быстро не получается, он рычит от злости и кусает ее за шею, но она снова бьет его ножом, на этот раз повыше. Лезвие, проткнув футболку и кожу, впивается во что-то плотное. Юнец визгливо вскрикивает и падает навзничь, с глухим стуком ударившись об асфальт сначала плечами, а потом головой. Грейс мчится к машине, она задыхается, в горле горит, сумка болтается на шее. Ключом в замок она попадает с третьего раза. Упав на сиденье, она не оглядывается. Рвет с места, вылетает с парковки на дорогу, поворачивает налево на втором перекрестке, въезжает боковыми колесами на тротуар и бьет по тормозам. Приподнявшись на сиденье, снимает трусики и сует в бардачок – на них ДНК преступника. Подается вперед и глубоко дышит, стараясь успокоиться. Сердце по-прежнему колотится, в голове шумит, но это уже не имеет значения. Через несколько минут она вытирает лицо ладонями, достает телефон и набирает номер полиции.
– Наркодилер с ножевым ранением в Блэкберри-Эстейт, при нем большое количество кокаина. Он за перегородкой у мусорных баков, – сообщает Грейс каким-то чужим голосом. Называет адрес и прерывает звонок – лучше сохранить анонимность.
В ее памяти всплывают леденящие кровь рассказы отца о том, что творили белые полицейские с ее соплеменниками. Грейс тревожится, что вину могут переложить на нее. В любом случае ее показания не слишком важны: при этом парне достаточно кокаина, чтобы упрятать его за решетку на много месяцев, даже лет. О Грейс он, конечно, промолчит, ведь попытка изнасилования – это еще одно обвинение. Мартину она тоже не обмолвится ни словом. Муж из другого мира. Не понимая опасности, он заставит ее пойти в полицию или расскажет все сам, и она угодит в тюрьму. Она справится самостоятельно, она всегда справляется.
Грейс поднимает голову. В нескольких метрах тускло поблескивает серая металлическая решетка водостока. Она медленно подъезжает и останавливает машину рядом. Оглядывается. Улица пуста. Открывает дверцу и, высунувшись наружу, опускает нож в щель. Слышит или воображает, что слышит, негромкий всплеск. Выпрямляется, пристегивает ремень и трогается с места. Трудно следить за дорогой сквозь злые слезы, но ехать, к счастью, недалеко. Ее переполняют ярость и торжество.
Грейс сбрасывает испачканные босоножки и выходит из машины. За домом взрываются и трещат фейерверки, искры взлетают высоко над крышей. Среди громких детских криков она различает голос Блейка. Ингалятор все-таки не понадобился. Грейс рассмеялась бы от радости, если б сердце не щемило от тоски по Мартину и детям, от желания выпить чего-нибудь и согреться.
Гравий на подъездной дорожке больно впивается в подошвы. Огромная входная дверь распахнута настежь. Неужели здешним обитателям плевать на безопасность? Грейс закрывает дверь за собой и осматривается. Дальний конец прихожей исчезает в тени где-то за лестницей. С тем же успехом Грейс могла оказаться в подъезде большого, но на удивление безликого муниципального здания. От холодного пола слегка тянет сыростью. В прошлый раз она вошла через дверь в задней части дома и оказалась на кухне, которая, как и ее хозяйка, поразила Грейс теплом и яркими красками. Сейчас все по-другому. Будто это место принадлежит чужакам и она без разрешения вторгается в их владения. Откуда-то из глубины дома доносится собачий лай. Грейс быстро взбегает по устланной ковром лестнице на просторную площадку второго этажа. За дверью налево – неубранная комната. На незаправленной кровати с балдахином – гора одежды. Грейс открывает следующую дверь. Там ванная размером с их квартиру. Грейс входит внутрь и запирается на замок. Здесь тепло и приторно пахнет спелой земляникой. Овальная ванна, душевая кабина, флаконы с шампунем на кафельном полу. Один перевернут, из-под неплотно завинченной крышки сочится густой розовый ручеек. Грейс протирает запотевшее стекло и видит в саду за окном огромный костер, вокруг которого носится Блейк без футболки. Чарли увивается за ним. Дети Евы, разумеется, там же. Светловолосая девочка размахивает руками и кричит, словно руководит игрой. Должно быть, это Иззи. Взрослые бок о бок сидят за столом прямо под окном. С тремя из них Грейс незнакома. Мартин подался вперед. Рядом с ним Ева с малышом на коленях. Они разговаривают, почти касаясь друг друга. Мартин хохочет, запрокинув голову. Грейс накрывает внезапная волна злости. Если бы Мартин меньше веселился и больше писал, они не жили бы в нищете в запущенном доме. На нее не напали бы прямо у подъезда. Муж поворачивается к Еве, Грейс не видит его лица, но уверена, что он продолжает беспечно смеяться. Ее лицо вспыхивает. Это совсем другой мир, она была права.