А вот тут-то, похоже, действительно что-то горит! Во всяком случае, я почувствовал запах дыма. Но это был не горький дым пожарища, а уютный дымок обжитого жилья. Он шел с той стороны, откуда тянулась ведущая к замку дорога. Лиловое здешнее солнце пустило из-за холма прощальный лучик в ставшее совсем изумрудным небо, и густой зеленый мрак, как в толще океанских глубин, быстро накрыл собой все вокруг. Причем, очень уж быстро. Темная зелень сгущалась и темнела все больше и больше, словно в темно-зеленую лужу выплеснули пузырек черной туши. Через пару минут стало совсем темно. Даже звезд не было, не говоря уже о чем-нибудь вроде Луны.
Вот теперь я действительно растерялся. Теперь хочешь - не хочешь придется возвращаться домой, невзирая на возможный риск. Я закрыл глаза, хотя мог бы этого и не делать по причине и без того кромешнейшей тьмы, и представил себя сидящим за письменным столом в своей комнате. Прошла секунда, другая, третья, но никакого стула под собой я так и не почувствовал. Может, нужно сесть? Да ну, какая разница, сотни раз я возвращался домой и стоя, и сидя, и лежа... Но все-таки я сел - снова прямо на дорогу. Уже начиная волноваться, я тщательно, с малейшими подробностями, вспомнил обстановку своей комнаты, вплоть до маленького чернильного пятнышка на обоях.
Ничего! Что же это?! Я снова вскочил на ноги. Теперь я стал представлять читальный зал библиотеки вместе с усатой библиотекаршей... Мимо! Я поочередно вспомнил школу, квартиру бабушки, затем квартиры всех своих друзей и знакомых. Ничего не помогало! Я испугался по-настоящему.
Но надо было все равно что-то делать. Не торчать же тут в этой чернильной тьме! Странно, но даже в стороне замка не было видно ни малейшего огонька. Может, он давно заброшен? От этой мысли мне почему-то стало еще более жутко. И тут на меня снова пахнуло сладким дымком жилья. Я, не раздумывая более ни секунды, двинулся в его сторону осторожными шагами.
Идти вслепую, ориентируясь только на переменчивый запах, оказалось довольно трудным делом. Я то и дело сходил с дороги, спотыкаясь о кочки и камни, снова нашаривал ее ногой, делал несколько шагов и вновь оступался. Один раз я даже упал в неглубокую канаву, к счастью без воды. Так я плелся уже, по моим ощущениям, где-то около часа, но по-прежнему не видел вокруг ни огонька, ни искорки.
Но вот я в очередной раз упал - на этот раз потому, что дорога словно ушла из-под моих ног. На самом деле она никуда не уходила, а вдруг резко и довольно круто повела вниз. Я даже прокатился кубарем несколько метров, пока смог остановиться. И тут же увидел внизу огни. Видимо, это было село или что-то подобное, так как огней горело много. Они, мерцая и перемигиваясь, светили из окон домов, во всяком случае, так мне казалось. Да так оно и было, потому что уже минут через десять я подходил к ближайшему зданию.
Дома тянулись вдоль дороги, по которой я шел, а также образовывали и перпендикулярные, и параллельные ей улочки. Примерно, навскидку, я насчитал не менее сотни дворов. Почему-то я не стал заходить в самый первый дом, а прошел еще три, пока не решился заглянуть на огонек к местным жителям.
Только сейчас я вдруг подумал, что жители этой планеты могут оказаться совсем непохожими на людей, могут испугаться моего облика, встретить меня враждебно или вообще убить. А не испугаюсь ли я сам больше них? Вдруг это какие-нибудь бородавчатые жабы или огнедышащие драконы? Да ну, чушь! Не может быть! Я подошел уже вплотную к дому, и он оказался обыкновенной бревенчатой избой, точно такой же, как во многих русских деревнях. От дома пахло теплом, хлебом, каким-то настоящим уютом, какого никогда не испытаешь в городской квартире. Не могло так пахнуть из жилья жабы или дракона! И я потянул на себя дверь за большое железное кольцо.
Если на улице какое-никакое освещение давали окна соседних домов, то в сенцах царила кромешная тьма, такая же, как там, на дороге, после захода солнца. Я вытянул руки и мелкими-мелкими шажками стал продвигаться вперед. Но хозяева, видимо, услышали произведенный мною шум и распахнули дверь в избу. После темноты хлынувший оттуда свет показался мне чуть ли не солнечным, хотя исходил он из точной копии земной керосиновой лампы. На фоне этого яркого для моих глаз света я видел только силуэт существа, открывшего дверь. Но силуэт был похож на человеческий: с головой, двумя руками и ногами. И, хоть я был готов ко всему, совершеннейшим потрясением стали для меня слова, адресованные явно для меня:
- Ну что, долго там топтаться будешь?