– Спасибо, дочка! – говорит он и сажает рядом с собой.
– Закалка номер один? – смеется дядя Серго и чокается с отцом.
– Спать! Спать! – кричит нянька и тащит Ляльку домой.
Она упирается, плачет. Прижимаюсь просительно к отцу. Он позволяет посидеть ещё немного.
Часто не понимаю, о чём говорят взрослые.
Витя в первый раз долго, почти как взрослый возбужденно говорил.
Как он неожиданно вырос. Голос как у взрослого мужчины. Хотя у него ещё нет бороды и усов. Каждое утро бреется, не скрываясь курит папиросы.
– Да не только в России неспокойно, – говорит мама. Даже у нас. Я говорю о Баку, Батуми. А что в деревнях?
У меня слипаются глаза. Засыпаю, и просыпаюсь. И только чувствую во сне, как он берёт меня на руки.
Лялька поднимает голову от подушки. Лицо у нее красное, глаза маленькие. Она покачивает головой и вдруг тоненьким жалобным голоском, растягивая слова, запевает песню, которую недавно слышали в деревне:
С ужасом смотрю на неё Уж не сошла с ума!
– Лялька! Лялька! Что с тобой? – испуганно кричу, хватаю за руки.
Она вырывается и продолжает.
Мама испуганно вбегает в комнату и наклоняется над Лялькой.
– Господи! Боже мой! Нянька, да как же ты не досмотрела? В открытую дверь в столовую мне виден стол, графин и недопитый стакан с вином.
Мама хватает Ляльку и мчится на балкон.
– Нашатырного спирта! Скорей! – кричит она.
– Не надо волноваться, Катя-джан, – уговаривает маму дядя Котэ. – Девочка немного выпила – все пройдёт. Вино кровь зажигает.
На балконе становится тише. Лялька успокаивается. Решаю: «Буду каждый день пить вино, чтобы кровь зажглась».
Плохо спала. Во сне вспыхивали пожары…
Глава 5
Лето в Манглисе.
За два дня до переезда на дачу началась суматоха. В комнаты вносились ящики, чемоданы, корзины. В них укладывали посуду, продукты, платья и белье. Весь пол завален стружками и бумагой.
Соня всё время с книгой на чердаке, чтобы не возиться с укладкой вещей. Наташа помогает маме. Лялька и я бегаем по комнатам. Милка и Топсик вместе с нами.
– Идите в сад, – ворчит нянька!
Но уйти нельзя. Вдруг не увидишь самое интересное?
Господи! Как долго тянутся дни. Когда же приедут «Они»?
«Они» – это подводы, которые повезут на дачу.
На второй день к вечеру дворник Василий открывает металлические ворота.
Затаив дыхание, свешиваемся с Лялькой с балкона.
– Боже! Какие красивые лошадки! – восторженно восклицает Лялька.
Колеса громыхают по булыжникам двора, пахнет сеном, наваленным на подводах. У лошадей длинные гривы, кожа лоснится от пота, они так же, как Луиза Мадер, поводят ушами.
Бедная Луиза Мадер! Как она сейчас скучает одна. Мама сказала, что у нее плохое здоровье и потому оставили на прошлой даче… Там она будет поправляться.
– Спать! Спать! – кричит нянька!
Спать невозможно. Надо всё посмотреть: и как будут распрягать лошадей, и как дадут им сена, напоят водой.
Но спорить с нянькой сейчас нельзя. Залпом выпиваем молоко, и даже Лялька, которая не выносит пенок, не морщась, мгновенно опустошает стакан.
В комнате необычно. Кровати вынесены на балкон. На полу расстелено сено. Кувыркаемся на нём. Хорошо, что у нас не платьица, а штанишки, как у мальчиков. Так удобнее кувыркаться…
Укрывшись простынями, прислушиваемся к звукам доносящимся со двора.
Как душисто пахнет сено! В доме становится тихо.
Заливаются сверчки и цикады. В открытое окно вливается аромат мелиацедры, запах конского навоза.
…Среди ночи доносится тихое хрупанье лошадей, жуют сено, бьют копытами о камни…
Просыпаемся рано утром. В подводы уже уложены вещи.
Лялька степенно говорит:
– Ну вот, нас и не забыли…
…Звонко, на разные голоса, звонят колокольца. Город спит, убегают назад дома. Впереди простор, зеленые поля, запахи цветов.
Едем на подводе, свесив ноги. Ветер бьет в лицо. Перед глазами горы, подъемы, спуски, переклик птиц. Над головой лёгкое облачко. Хорошо бы полететь на нём.
Когда въезжаем на гору, оглядываюсь. Далеко, далеко в дымке Тифлис. А из-за горы выходит солнце. Машу ему рукой, чувствую себя счастливой. Впереди новая жизнь.
К вечеру приезжаем в Манглис. Село большое, с ровными широкими улицами, поросшими травой. Сколько здесь одуванчиков и ромашек! По улице идет стадо, позвякивая колокольчиками. Пахнет пылью и молоком.
А белый дом из досок! Солнце заглядывает в окна. Напротив дома каменная ограда. За ней, в зелени деревьев – белая церковь с колокольней.