Я с невыразимым удовольствием утолил голод, а затем с таким же упоением разломал хрупкую тару.
После этого случая мне уже не надо было заботиться о том, чтобы приносить из дома свой собственный завтрак: эта маленькая девочка стала моим регулярным поставщиком. Надо сказать, что я с завидным постоянством удовлетворял за ее счет свою примитивную потребность, сочетая при этом приятное с полезным. Я всякий раз заставлял девочку присутствовать при моей трапезе, для вида даже предлагал ей присоединиться, но затем неизменно сам съедал все до последнего кусочка. После этого девочка упорно утверждала, что сама управилась со своим завтраком, однако позже начинала жаловаться на острое чувство голода — на глаза у нее даже навертывались слезы, — чем немало удивляла учительницу, веселила однокашников, даже прозвавших ее обжорой, а меня самого доводила до состояния исступленного блаженства.
Я мог бы с полным основанием утверждать, что подобное положение вещей полностью соответствовало моим устремлениям — если бы не одно отягчающее обстоятельство: вся эта процедура требовала строгой конспирации. Так, смена владельца завтрака могла происходить лишь на некотором удалении от скопления народа, например, в лесу. Должен признаться, что я постоянно краснею при одной лишь мысли о том, что именно по этой досадной причине столь часто оказывался в самом что ни на есть дурацком положении. Если же учесть то обстоятельство, что по натуре я всегда был (и есть) весьма откровенным, можно сказать, даже прямолинейным человеком, то со временем все это стало мне порядком надоедать, и если бы не очевидное нежелание моих родителей отказаться от тех явлений и очевидных преимуществ, которые они обретали благодаря моему дару, я скорее всего поставил бы на всем этом крест и вернулся к прежнему, самому обычному образу жизни. Тот план, который я в конце концов осуществил в целях избавления от негативных последствий моих необычайных способностей, в свое время вызвал самый оживленный интерес в широких кругах местной общественности. Все в первую очередь выделяли ту его часть, которая предполагала умерщвление девочки, — однако я полагаю, что в рамках данного повествования едва ли целесообразно в более подробной форме останавливаться на таких мрачных деталях.
В течение ряда последующих лет я практически не располагал возможностями для реализации своих гипнотических способностей, а те небольшие пробные опыты, которые я изредка все же решался поставить на людях, обычно не получали теплого отклика в сердцах окружающих и завершались либо моим очередным знакомством с розгами, либо непродолжительным одиночным заточением при весьма скудной диете, состоявшей преимущественно из хлеба и воды. Я уже собирался было окончательно прекратить эту во многом порочную практику, сулящую мне, как выяснилось, массу неудобств, когда совершенно неожиданно праздник пришел и на мою улицу.
Однажды я был вызван в кабинет директора школы, где мне вручили комплект цивильной одежды, незначительную сумму денег и надавали кучу советов, ценность которых, надо / признать, намного превосходила добротность нового костюма. Выходя через школьные ворота и приготовившись окунуться в атмосферу вольной жизни, я неожиданно обернулся и, мрачно вперив взгляд прямо в переносицу директора, проговорил:
— Вы — страус.
При посмертном вскрытии в его желудке обнаружили значительное количество мелких непереваренных предметов, в первую очередь различных металлических и шерстяных изделий. Непосредственной же причиной смерти, как гласило официальное заключение судебного следователя, явился разрыв пищевода от стремительного прохождения по нему дверной ручки.
Будучи по натуре добрым человеком и любящим сыном, я тем не менее при вхождении в мир взрослых, от которого был так долго отрезан, долго не мог отделаться от грустного воспоминания о том, что все мои беды и несчастья произрастали, как грибы после дождя, именно по причине крайней экономности, если не сказать грубее, скупости моих родителей, когда дело касалось комплектации моих школьных завтраков. Причем у меня нет сколько-нибудь серьезных оснований предполагать, что с тех пор они заметно изменились в лучшую сторону.