Соответствующие эксперименты, проведенные с другими животными, показали, что выращенные в подобных условиях они давали такое же потомство, с рождения приспособленное к подобной жизни.
— Десять лет назад, — продолжал Главный Учитель, — вы, дети, родились. Родились от людей, тщательно отобранных из тех, кто добровольно согласился на эксперимент. И с самого рождения вы воспитывались под непрерывным контролем в постепенно меняющихся условиях.
С момента рождения воздух, которым вы дышали, становился все разреженней и содержание кислорода в нем снижалось. Ваши легкие компенсировались за счет увеличения в объеме — вот почему грудная клетка у вас намного больше, чем у ваших учителей и воспитателей. Когда вы станете совсем взрослыми и будете дышать воздухом Марса, различие станет еще более явным. Ваша кожа покроется мехом для того, чтобы защитить вас от холода. Вы чувствуете себя хорошо в условиях, убийственных для обыкновенного человека. Когда вам исполнилось четыре года, вашим нянькам и учителям пришлось надеть защитные костюмы, чтобы не погибнуть в нормальной для вас обстановке.
Через десять лет, повзрослев, вы полностью приспособитесь к Марсу. Его воздух станет вашим воздухом; его съедобные растения станут вашей пищей. Вы сможете выдерживать максимальные перепады температур, а средняя температура будет для вас приятной. Благодаря пяти годам, проведенным в космосе, в условиях уменьшающейся гравитации притяжение Марса уже кажется вам нормальным.
Марс станет вашей планетой, на которой вы будете жить и размножаться. Вы — дети Земли, но вы же — и первые марсиане.
Конечно, много из этого мы уже знали.
Последний год лучше всех. К этому времени воздух внутри купола — исключая отсеки, в которых жили наши учителя и воспитатели, — был почти такой же, как снаружи, и нам разрешали выходить на довольно длительное время. Там было так хорошо!
В последние несколько месяцев они ослабили разделение полов, и мы смогли выбирать себе подруг, хотя они запретили нам соединяться до последнего дня, до полного истечения срока. Мне не пришлось долго выбирать. Я давно держал ее на примете и был уверен, что и она меня — тоже. Так и случилось.
Завтра — день нашего освобождения. Завтра мы станем марсианами, народом Марса. Завтра планета будет наша.
Некоторые из нас нетерпеливы, они суетятся уже несколько недель, но совет мудрейших убедил их, и поэтому мы ждем.
Но завтра — последний день.
Завтра, по сигналу, мы убьем наших учителей и других землян, находящихся среди нас, перед тем, как уйти. Они не подозревают, так что все будет просто.
Мы притворялись многие. годы, и они не знают, до чего мы их ненавидим. Они не знают, какими отвратительными и мерзкими они кажутся нам, с их уродливыми, бесформенными телами, узкоплечими и узкогрудыми, с их слабыми шелестящими голосами, которые не слышны в нашем марсианском воздухе, и — главное — с их белой, дряблой, безволосой кожей.
Мы убьем их, а затем пойдем и уничтожим второй купол, чтобы остальные земляне тоже погибли.
Если другие земляне когда-нибудь прилетят, чтобы наказать нас, мы сможем спрятаться среди холмов, где они нас никогда не найдут. А если они попытаются построить новые купола, мы уничтожим их. Мы больше не хотим связываться с Землей.
Это наша планета, и нам не нужны чужаки. Пусть убираются!
Мэттью Гэнт
Умники
Брат и сестра Перкинс — обоим по одиннадцать лет, почти по двенадцать — раскрыли тайну убийства продавца бананов, как они сами выразились без особой скромности, но вполне справедливо, "с исключительной легкостью".
Коэффициент умственного развития близнецов Перкинс равнялся примерно 185 баллам, обоих искренне недолюбливали все, кто знал этих детей, за исключением разве что их родителей и разносчика бананов, которого все называли просто "греком". Близнецы Перкинс звали его по имени — Аристос Депопулос. Разносчику бананов близнецы Перкинс нравились по той причине, что они очень умно подсказали ему, как можно почти вдвое увеличить размеры своих доходов.
Прежде чем наступила его внезапная кончина, разносчик бананов обычно объезжал окрестности, толкая свою тяжелую скрипучую телегу вверх и вниз по улицам растянувшегося на огромное расстояние нового жилого комплекса в Восточном Бронксе, где жили в основном представители среднего класса. Аристос проезжал мимо каждого кирпичного дома кремового цвета, похожего на массу таких же домов вокруг, продавая бананы и только бананы, ностальгия по которым не окончательно покинула сердца домохозяек Бронкса, помнивших таких же разносчиков еще по Деланси-стрит десятилетней давности, когда сами они были еще не представительницами среднего класса, а самыми обычными и типичными выходцами из нижних слоев. Однако эта ностальгия оказала разносчику бананов гораздо меньшую услугу в сравнении с тем, что сделали Дэнни и Пэтти Перкинс, которым никогда за их коротенькую жизнь не приходилось еще видеть телегу разносчиков бананов, за исключением, разумеется, этого юморного грека.