Разносчик бананов приподнял свою замасленную кепочку, увидев, как они приближаются к его тележке, загадочно поблескивая своими полуприкрытыми глазенками.
— Привет, — сказал он. — Вы хотите купить банана?
— Дефицит культуры, — пробормотала Пэтти Перкинс.
— Больше похож на голливудского актера, чем на грека, — констатировал Дэнни.
Пэтти подняла голову.
— Г-мм, возможно. — Она посмотрела на разносчика бананов. — Скажите что-нибудь еще, — прямо попросила она.
Он чуть покраснел и зарычал:
— А ну, сопляки вшивые, чешите отсюда, да побыстрее.
Пэтти Перкинс быстро улыбнулась.
— Ты прав, — сказала она брату.
— Я всегда прав, — ответил Дэнни Перкинс.
Пэтти Перкинс посмотрела на бананы.
— Сколько?
Разносчик бананов ткнул пальцем в большой белый плакат, на котором масляным карандашом было нацарапано: "13 центов — 1 связка. 25 центов — 2 связки".
— Ну, и как торговля? — поинтересовался Дэнни Перкинс.
К этому времени разносчик бананов уже успел смекнуть, что стоявшие перед ним двое детей были непохожи на всех остальных. Он закурил, потом стал запихивать пачку в задний карман своих брюк и наконец проговорил:
— О, простите меня, — и предложил близнецам Перкинс сигареты.
— Благодарю вас, не надо, — сказал Дэнни. — В этой марке слишком много никотина и смолистых веществ. Вы не пробовали новый сорт "Кента"?
Они представились друг другу, и грек-разносчик Аристос Депопулос признался, что торговля идет. неважно, но если бы он мог увеличить объем продажи, то и товар бы ему доставался по более низкой цене и тогда он бы не знал забот.
Дэнни Перкинс медленно очистил банан и откусил кончик — дюйма на полтора. Затем он перевел взгляд на плакат и улыбнулся. Близнецы Перкинс носили очки, у них были крепкие зубы, но оба они были маловаты ростом. В семилетнем возрасте они перенесли ревматизм, и каждый из них знал, что еще до достижения совершеннолетия слабое сердце может выкинуть с ними какую-нибудь мерзкую шутку.
Школу они посещали редко, уделяя время в основном практическому самообразованию или тому, что близнецы с некоторой долей преувеличения именовали "оказанием разных услуг соседям". Последние, мягко говоря, весьма нелицеприятно отзывались о проделках юных бизнесменов. Перкинсы, конечно же, не были двойняшками, поскольку между мальчиком и девочкой неизбежно должны быть какие-то отличия, но все равно сходство их было весьма заметным.
— Дэн, в чем дело? — спросила Пэтти, заметив гулявшую по губам брата ухмылку, когда он изучал плакат разносчика.
— Все элементарно, — проговорил тот. — На что в первую очередь должен рассчитывать продавец, предлагая свой товар?
— На глупость? — предположила Пэтти.
— Не-а, — он сам забрался на тележку и вытащил засунутую за одну из связок бананов картонку. — Одна связка за тринадцать центов. Две связки — за двадцать пять. Аристос, как часто вам удается продать две связки?
Разносчик пожал тяжелыми плечами. — Иногда бывает. Нечасто, правда. Похоже, у людей туговато с деньгами.
— Ерунда, — сказал Дэнни. — Возможно, у них мало денег на то, чтобы покупать за две тысячи четыреста долларов "шевроле", красная цена которому 1995 долларов. Но уж пару связок бананов-то каждый может себе позволить.
Пэтти выпятила нижнюю губу. — Отчасти он прав. Люди сейчас прижимистые пошли. Раз он говорит, что по две связки покупают нечасто, я склонна ему верить. По крайней мере, в этом он разбирается.
— С чего это? — спросил Дэнни.
— Эй, — проговорил Аристос Депопулос, — да вы на товар-то гляньте.
— Гляньте на его акцент, — пробормотала Пэтти. — Уж нас-то вы не надуете.
— Послушайте, — сказал Дэнни, — дело в том, что все эти ухищрения вроде продажи пары штук по цене, чуть меньшей, чем две штуки порознь, давно устарели. Люди уже устали от всех этих хитростей. Так, дайте-ка мне ваш карандаш, — проговорил он, и Аристос Депопулос спокойно дал карандаш Дэнни Перкинсу. Без малого двенадцатилетний мальчик взял карандаш, перевернул объявление другой стороной и нацарапал: "Одна связка — 13 центов. Две связки — 27 центов". — Вот, — произнес он. Он посмотрел на сестру, которая медленно прочитала ценник и широко улыбнулась, явно одобряя идею брата.