— Ты себя отвратительно вела и была за это наказана.
— Мне кажется, мисс Дайси, что вы немного сумасшедшая, — сказала маленькая девочка.
Они посмотрели друг на друга. Обе были разгневаны. Обе были напуганы. Каждая люто ненавидела другую.
Мисс Дайси снова подхватила девочку под руки, так же почти волоком подняла ее наверх, затолкнула в спальню и заперла на ключ. Джанет заколотила кулаками в дверь, все время громко крича.
— Можешь вопить сколько угодно! — мисс Дайси сама перешла на крик. — Никто тебя здесь не услышит.
Она спустилась вниз и налила себе немного бренди. — Вот ведь маленькая сучка! — со злобой в голосе громко проговорила она. — Точно, сучка! Как она только осмелилась?!
Вместе с тем она поняла, что попала в довольно неприятную ситуацию. Если бы девочке действительно удалось убежать и добраться до полицейского участка, где она показала бы им все свои синяки и царапины, для мисс Дайси настали бы черные времена. Она сидела перед электрическим камином и, вся дрожа, обдумывала сложившееся положение. Разумеется, девчонку она никуда отсюда не выпустит, это ясно. Более того, это жизненно важно. Если только… если только… произошел бы какой-нибудь несчастный случай? Вот только какой?
Полчаса спустя она вышла во двор, неся в руке предназначавшиеся для Шебы два куска сырого мяса.
— Хорошая девочка, Шеба, — проговорила она, — хорошая девочка, — голос ее звучал мягко. Она дала собаке один кусок, после чего отстегнула цепь, повела изумленное, полусонное животное в дом и стала подниматься с ним по лестнице. Шеба не сопротивлялась.
Остановившись перед дверью комнаты Джанет, она еще раз повторила:
— Хорошая собачка, хорошая.
После чего мисс Дайси распахнула дверь, швырнула внутрь второй кусок мяса, втолкнула туда же собаку и быстро заперла комнату на ключ.
Чуть позже она услышала истошный вопль, вслед за ним ужасное рычание, но вскоре в доме вновь воцарилась тишина.
На следующее утро, когда Найджел наслаждался своим завтраком, мисс Дайси завела с ним разговор.
— Знаешь, Найджел, я должна сказать тебе нечто очень печальное, даже страшное.
Найджел молча посмотрел на нее, держа в руке вилку с нанизанным на нее куском ветчины.
— Ты ничего не слышал ночью? — спросила женщина.
— Что именно, мисс Дайси.
— Ну, какой-нибудь шум?
— Может, и слышал. А почему вы спрашиваете?
— С твоей сестрой произошло нечто ужасное, совсем ужасное. Ты помнишь, что вчера я была вынуждена наказать Джанет?
— Да, мисс Дайси.
— Мне кажется, она так и не поняла, за что ее наказывают. Ну вот, мне кажется, что она решила отомстить мне и потому спустилась во двор, подошла к конуре Шебы и спустила ее с цепи.
— Правда, мисс Дайси?
— Да, а потом привела ее к себе в комнату. Ты же помнишь, я рассказывала тебе, какая у меня нервная собака, как она злится, если кто-то смотрит на нее, и что именно поэтому я никогда не пускаю ее в дом?
— Да, мисс Дайси.
— Мне кажется, Джанет на это и рассчитывала. Она привела собаку в дом, думая, что она набросится на меня или сделает что-нибудь еще в этом роде. Но получилось, наверное, так, что она сама напугала Шебу, та набросилась на нее и загрызла насмерть.
— Насмерть? — спокойно переспросил Найджел.
— Да. Бедная несчастная Джанет умерла.
— А где сейчас Шеба?
— Там же, у нее в комнате. Придется ее тоже убить.
— Бедная Шеба.
И вновь, как и накануне вечером, мисс Дайси была потрясена реакцией Найджела. — Да, действительно, такая бедняжка, — согласилась она. — Но, видишь ли, Найджел, тебе наверняка придется что-то рассказать полицейским, и я хотела бы, чтобы ты пересказал им все то, о чем мы сейчас с тобой говорили.
— А про вчерашний день мне им что сказать?
— Я тебе и про это скажу, но только ты должен будешь пересказать им все слово в слово, хорошо, дорогой?
— А можно я возьму себе коллекцию яиц Джанет? Тем более, что она умерла.
Мисс Дайси невольно вздрогнула и посмотрела на мальчика в упор. — Да, дорогой, конечно же, возьми ее.
— И еще один кусочек омлета, хорошо?
— Ну, разумеется. Возьми мой — я не голодна.
Воцарилась долгая пауза, пока Найджел наконец не заговорил:
— Пожалуй, нам придется хорошенько обмозговать, что говорить про все ее синяки, ссадины и другие следы, правда ведь?
Мисс Дайси почувствовала, как у нее замирает сердце. — Что ты хочешь сказать? — спросила она внезапно пересохшими губами.
— Я понимаю, конечно, мисс Дайси, мне всего одиннадцать лет, но дураком меня еще никто на называл, — промолвил мальчик. — Кстати, для начала не могли бы вы в эту неделю дать мне побольше карманных денег?