Даже Рассел, хотя он и считал подобное поведение жены чуточку странным, воздерживался от каких-либо комментариев. После тринадцати лет супружеской жизни он пришел к твердой убежденности по крайней мере в том, что избыток терпимости не только никогда не вредил, но даже был во многом желательным компонентом в его взаимоотношениях с женой, и потому старался как можно чаще уступать Миззи, поскольку замечал, что это делает ее по-настоящему счастливой. При этом он также подметил, что особую радость жене доставляют именно мелочи, хотя бы вроде этой, а потому стоило ли сожалеть о каких-то пятнадцати долларах, если они способны наполнять жизнь женщины таким блаженством?
Так или иначе, но он ежемесячно отправлял на счет фонда «Спасти ребенка» чек на положенную сумму, а примерно раз в три месяца супруги получали с далеких островов коротенькое, даже в чем-то обезличенное письмо от их маленькой жительницы с завораживающе-серьезными и невероятно темными глазами.
«Дорогой второй папа Рассел!
Я еще раз хочу сказать тебе большое спасибо за твои американские доллары. Может быть, я теперь никогда больше не вернусь в миссию. Я очень счастлива.
Тнен-Ку».
Пожалуй, самым досадным во всех письмах этой девочки было то, что они очень походили друг на друга, и если сам Рассел был склонен довольно спокойно относиться к этому, Миззи определенно чувствовала себя задетой.
— Знаешь, Рассел, — сказала однажды жена, пребывая явно не в настроении, когда они оба сидели в кровати и читали, — мне что-то начала надоедать эта наша маленькая забава.
— Какая маленькая забава, милая? — машинально отозвался Рассел. Он уже дошел до середины «Злодеяний Манхейста» — последнего шпионского триллера про нацистов, которому даже была посвящена отдельная статья в литературном обозрении «Таймс», — хотя его, в общем-то, не особо удивила и отвлекла от чтения очередная несвоевременная и не вполне последовательная ремарка жены, ибо он давно уже понял, что Миззи и логика — понятия трудно совместимые.
— Ну, эта наша приемная дочь… — проговорила она с некоторым раздражением в голосе, словно Рассел и сам должен был догадаться, что именно терзает ее душу.
— Ты имеешь в виду Тнен-Ку? Но почему? Что случилось? — Рассел отложил книгу (он как раз прочитал довольно незамысловатую главу, в которой попавший впросак, хотя в общем-то достаточно толковый главный герой, как водится, находит себе стандартную смазливую помощницу), и посмотрел на жену.
— Ну, — продолжала Миззи, — я, конечно, понимаю — очень хорошо быть своего рода приемными родителями и все такое, и я должна бы гордиться тем, что помогаю бедному несчастному ребенку, и все же…
— Все же что? — спросил Рассел. — Что, стало надоедать, да?
— Ну, что-то в этом роде. И потом, эти ее письма — если их вообще можно назвать письмами… Они такие скучные. Никогда не напишет ничего интересного или хотя бы чуточку приятного… У меня даже складывается ощущение, что нами с тобой просто пользуются.
— Ну что ж, дорогая, мы ведь готовили себя к тому, что нас и в самом деле будут в некотором смысле использовать. Ведь, в сущности, ради этого все это и было задумано, ты не находишь?
— Может, оно и так, но мне как-то казалось, что это будет более… волнительно, что ли. Что это маленькое дитя станет испытывать большую признательность к своим приемным родителям…
Миззи посмотрела в потолок и вздохнула.
— Но от нас же требовалось все это отнюдь не ради нашего собственного удовлетворения и благополучия, а чтобы хорошо жилось в первую очередь этой самой Тнен-Ку. Разве не это самое главное во всей затее?
— Ну, я даже и не знаю. Ты помнишь ее фотографию, что они прислали… В общем, мне почему-то кажется, что это маленькое дитя отнюдь не так несчастно, как кажется. — Миззи чуть поежилась. — Знаешь, есть в ней какое-то ехидство, вот что я тебе скажу!
Рассел хохотнул.
— Что это ты так быстро сменила пластинку, а?
— Ничего я не сменила! Просто оказалось, что быть приемными родителями — это совсем не то, что я раньше себе представляла.
— Ты уверена в том, что просто не устала от всего этого, что всего лишь исчез элемент некоей новизны? Помнишь, с каким энтузиазмом ты поначалу принялась осваивать игру в нарды? Как занималась аэробикой? И как впервые стала бегать трусцой?