— С тех пор, как она укололась о веретено, — пропищал голос сверху. — Между прочим, это произошло, когда она закончила ткать мою паутину. Я дал ей целую неделю, как тебе.
— Она знала, что ее ждет?
— Конечно. Не надо думать, что она чем-то отличается от тебя. Если бы она не уснула, то стала бы исчадием. Она мучила слуг, плохо играла на клавесине, а ее коллекцию бабочек надо было видеть. Еще она была ужасно любопытной: не успокоится, пока не зайдет в запретные покои. Где, как ты уже знаешь, ее ждал я.
— Зачем ты меня сюда позвал?
— Ты разве не хочешь ее поцеловать?
— Хочу. Но даже если я ее поцелую — что с того? Я ведь не принц.
— И хорошо. Иначе кто бы его убил?
— Если честно, мне не хочется его убивать. Не лучше ли убить того глупого Мальчика-с-пальчик, который привел меня сюда?
— Мальчика-с-пальчик! — от презрения голос стал совсем тонким. — Неужели ты не хочешь убить змею, что крадет золотые яблоки? Только представь: принц заявится на своем белом коне, зайдет сюда со своей дурацкой звездой во лбу, поцелует эту девочку — посмотри, как она прелестна, как она сладко спит, — и все пойдет псу под хвост. Тебе не надо объяснять, что спустя сколько-то лет после этого дешевого хэппи-энда Спящая красавица станет толстой и злой старухой, на ее ногах будут вздуваться вены, и в конце концов она превратится в Бабу-Ягу. И все это — из-за одного поцелуя. Тебе по душе такая перспектива?
— Ужас какой, — признал Александр. — А сама она что думает?
— Она не думает. Она же принцесса. Такие, как она, воображают, что, как только их поцелует принц, все произойдет само собой. Не будет ни старости, ни смерти. Вспомни финал сказки: «И если они еще не умерли, то здравствуют до сих пор». Принцессы исключают первую возможность и делают вторую законом.
— Хотел бы я быть на месте принца, — вздохнул Александр.
— Завтра! Сегодня его очередь.
— А если я все-таки ее поцелую?
— Попробуй, попробуй!
Александр поколебался, потом зажмурился, чтобы не видеть глаза Спящей красавицы, наклонился и прижался к пухлым губкам долгим и нежным поцелуем. Ему показалось, что под его губами они остывают. Он преодолел смущение и снова взглянул на принцессу. Его желудок сжался.
Уродливая, бесформенная старуха с плешью на голове и мутными глазками лежала перед Александром и скалила в ухмылке фарфоровые зубы.
— Теперь веришь? — спросили сверху.
— Пожалуйста, преврати ее снова в Спящую красавицу! — закричал Александр, закрывая лицо ладонями.
— Абракадабра! — издевательски пискнул Паук. — Готово! Можешь снова на нее смотреть…
Послышался цокот копыт.
Александр огляделся и увидел на полу у своих ног веретено. Он поднял его, попробовал пальцем кончик (для него он не представлял опасности) и с удовлетворением отметил: острее некуда. Затем встал за балдахином и задернул полог. Теперь он мог видеть все, что происходит в покоях, но сам оставаться незамеченным. В его душе свернулась кольцом ненависть к принцу, как змея в террариуме.
В соседнем зале послышались шаги и грохот. Падало что-то тяжелое — это принц в нетерпении расталкивал слуг, оказавшихся на его пути. «Он бы и по трупам прошел», — мелькнула у Александра стандартная мысль.
Двери с треском распахнулись. Принц ворвался в покои: узкая талия, широкие плечи, длинные белокурые волосы, лежащие волнами, короткая красная мантия и красные сапожки. Во лбу у него сияла звезда размером с пуговицу, от нее во все стороны разлетались голубоватые искры. Единственное, что его портило. Звезда была похожа на глаз циклопа.
— Меа анима! — вскричал принц на латыни и бросился к Спящей красавице. Перед балдахином он на мгновение замер, затем одним движением разорвал тонкую материю, отделявшую его от принцессы. Медленно, очень медленно он наклонился — длинный белокурый локон скользнул на подушку. Принц так и не заметил за своей спиной Александра, одним ударом забившего веретено ему в поясницу. Дотянуться принцу до левого плеча ему не хватило роста.
— Проклятье! — взревел принц, коротко всхлипнул и завалился набок. Его тело рухнуло на пол, дернулось раз, другой, и спустя мгновение принц был так же мертв, как все съеденные великаном дети вместе взятые.
Александр брезгливо поежился: мертвые принцы — зрелище не из приятных. У Спящей красавицы трепетали ресницы. Александр видел, как из-под них вытекли две слезинки. Это тронуло его, но не слишком. В конце концов, он знал, что ей лучше проспать целую вечность, чем состариться.
— Кого я просила не ходить далеко! — строго сказала воспитательница и хлопнула в ладоши: — Стройся!