— Я знаю, — ответил Александр. — Я очень ценю ваши усилия.
Прежде чем стать одним целым под виселицей, Александр, Александр и Автор отошли в угол комнаты. Последняя возможность поговорить с глазу на глаз в прежнем духе.
— Не хотел бы я быть на твоем месте, — заметил Александр.
— А я — на твоем, — парировал Автор.
— Неужели этого не избежать?
— Тебе что, так его жаль?
— Честно говоря, да. А тебе нет?
— Мне жаль вас обоих. Но я как подумаю, в какую заварушку вы меня втянули, аж хочется рядом с ним повеситься.
— Раз уж мы подняли эту тему, повеситься и я могу, — засмеялся Александр. — А ты не забыл, что ждет тебя?
— На что ты намекаешь?
— На твой эпилог в начале. Мой тебе совет: смени профессию на что-нибудь более безопасное. Уезжай в деревню землю пахать.
— Эй, вы двое, — крикнул Александр, — если будете препираться, испортите мне весь финал!
Автор вытащил из своих ботинок шнурки и завязал петлю. Привязал петлю к рейке этажерки, которая торчала над верхней доской. Этажерка была шедевром отца; он не был плотником, но в то время…
— Это уже было, — перебил Александр, ставя рядом с этажеркой стульчик. — А ты, — повернулся он к мальчику, — залезай сюда и говори свои последние слова.
Александр встал на стульчик, надел петлю на шею и откашлялся.
— Дорогие потомки, — начал он, — вы те, кто… да ну, надоело. Давайте, кто толкнет стул?
Александр указал на Автора и сказал:
— Ты!
Автор указал на Александра и сказал:
— Нет, ты!
— Почему это я?
— А с какой стати я?
— Трусы вы, вот вы кто! — в сердцах сказал Александр. — Мне стыдно, что у меня с вами было что-то общее!
Он оттолкнул стульчик ногой и повис на этажерке.
— Это было самоубийство! — заявил Александр, глядя, как Александр раскачивается и дергает ногами.
— Мы к этому непричастны! — добавил Автор. — Пошли отсюда, не могу на это смотреть…
— Я вижу черный свет! — прохрипел самоубийца, и это были его последние слова.
— Это разве не Виктор Гюго сказал? — спросил задумчиво Александр.
— Не видишь, что ли, он висит прямо под его собранием сочинений, — с завистью буркнул Автор.
Через некоторое время мать осторожно открыла дверь детской, чтобы посмотреть, спит Александр или занимается всякими неприличными вещами. Когда она увидела его висящим на шнурках, то возмущенно всплеснула руками, распахнула дверь и закричала отцу:
— Иди посмотри, что вытворяет твой сын!
Гости набились в детскую. Они уже выпили и развеселились, и поступок Александра не произвел на них особенного впечатления.
— Это плоды твоего воспитания, — бросил ей ядовито отец и рявкнул на сына: — Хватит обезьянничать! Сейчас же слезь оттуда!
— Еще и язык вывалил, как висельник! — взвилась мать. — Прекрати немедленно! Тебе не стыдно перед гостями?
— У вашего сына, — сказал Доктор, — какое-то, хм… странное чувство юмора.
— Не представляю, в кого он такой, — буркнул отец и вынул Александра из петли.
Потом он положил его в кровать и накрыл одеялом. Перед тем, как уйти, отец пригрозил, что если через пять минут он зайдет и увидит, что Александр еще не спит, то утром запрет его в подвале и будет держать там до тех пор, пока вся дурь не выветрится у него из головы.
БАЛЛАДА О ГЕОРГЕ ХЕНИГЕ
Перевод Майи Тарасовой
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ПРОРЫВ В БЕСКОНЕЧНОЕ
Для большинства поклонников Паскова вершиной его творчества остается «Баллада о Георге Хениге». Вышедшая в 1987 году, она буквально перевернула души читателей. «Баллада…» появилась очень вовремя: в Болгарии уже ощущались перемены, с приходом которых литература должна была выйти за пределы социальной тематики. В то время было не много книг, имевших шанс увидеть свет и способных вызвать такой взрыв эмоций, такой мощный катарсис. С «Балладой…» это чудо произошло.
Пасков льет на раны, нанесенные реальностью, бальзам из Искусства, Любви и Творчества. Читатели запомнят гениального скрипичного мастера Георга Хенига и его «виолу д’аморе», а не соседа, который плюет на только что постиранное белье. Кажется, за прошедшие тридцать лет в Болгарии так и не появилось другой книги, которая бы вызвала у стольких читателей слезы. «Баллада…» — словно дверца в небеса, ненадолго открывшаяся перед тем, как перемены в стране сделали всех нас циничными и ироничными. Читатели запомнят направление взгляда: ввысь, прочь от всего земного. Фильм режиссера Дочо Боджакова, снятый по повести в 1989 году, так и называется: «Тот, что на небесах».