— Марк, теперь я с ним не трахаюсь. Я говорила, это было сто лет назад, подумаешь, переспала пару раз…
— Хватит врать мне, еб твою мать! — сказал он.
— Мне плохо от такого отношения, Марк. Я не могу, на хер, дохнуть, не спросив у тебя сначала разрешения. Я не могу, на хер, ничего сделать.
— Ну и чья это вина? — сказал он. — Если бы ты была со мной честна, не было бы никаких проблем.
— Я честна, — сказала она.
— Нет, ты не честна, — сказал он. — Отвечаю.
— Ну что ж, тогда — да, я еблась с Крисом у тебя за спиной. Конечно, еблась. Все эти ебаные годы. Да, я старая мамулька с отвисшими сиськами и тремя маленькими детьми. Он обожает меня до сумасшествия. И знаешь что? Знаешь, что я еще тебе скажу, Марк? Он действительно хорош. Фактически он, на хуй, превосходен в постели. У него восхитительный хуй. Я люблю сосать его хуй, и лизать его яйца, и мне нравится, когда он проводит своим хуем по моему лицу.
Тогда Марк ударил ее в первый раз. Он шмякнул ее об стену гостиной и ударил тыльной стороной кисти. Он не бил ее кулаком — как она заявила после, — он никогда бы не ударил ее кулаком, он ударил ее тыльной стороной кисти, попав по виску. Может, удар был достаточно сильным для того, чтобы у нее какое-то время звенело в ухе. Хотя он всегда подозревал, что она нарочно рухнула на пол, как всегда, отреагировав на его действия подчеркнуто преувеличенно. Марк помнит, как она упала, как не хотела подниматься, как она кричала, и визжала, и говорила ему, чтобы он убирался на хер из этого дома. Потому что никто не посмеет ударить ее и остаться безнаказанным.
Глава 11
— Нам так нужны эти каникулы. Не могу дождаться следующей субботы. Доехать до Гатвика и сесть в самолет. И вот тогда я поверю, что мы действительно едем отдыхать, — говорит Николь, поворачиваясь на спину, вытаскивая руку из-под Марка, и они — в душной темноте своей спальни, и слышно только сопение Джеммы, которая спит на раскладной кровати в углу — ее тяжелое, затрудненное, но странным образом уютное дыхание. Оно уютное, думает Марк, просто потому что она здесь, в комнате, вместе с ними, защищенная от всего на свете.
— Да, — говорит Марк, он устал физически, но мысленно не может угомониться, не может перестать думать о вчерашнем вечере, о том, что у Лили внезапно случился истерический припадок и она стала орать на глазах у него самого, Николь и Джеммы. Он только хотел узнать, чем она питалась дома, чем ее кормила мама. Кормила ли она ее вообще. А Лили стала орать на него, говорить, что хватит обсуждать ее мать. Он достаточно вылил говна на ее мать, теперь на всю жизнь хватит. Она сказала, что знает, что он с ней вытворял. Как он избивал ее. Она сказала, что с ее матерью все в порядке. Что ее мама — отличная. Что никогда ее не донимала, всегда позволяла делать все, что ей хотелось, безо всяких расспросов, без допросов. Вот именно, сказал он, вот именно. И продолжил — проблема с ней в том, что ее никто никогда не приучал к порядку, ни мать, никто другой. Ей позволяли вытворять все что вздумается. Ну, а с теперешнего момента ее жизнь изменится. Теперь ее матери есть чем заняться, например, этим парнем Дэйвом и их маленьким мальчиком — Лили сказала им вчера, что у Ким есть еще один ребенок, четвертый, четверо ее детей были рождены от четырех разных мужчин, и он не мог в это поверить — и теперь у нее точно не найдется времени на Лили, несмотря на то, что Джейк и Син, видимо, больше не живут вместе с Ким. Не то чтобы он считал, что она вообще уделяла Лили достаточно внимания и времени. Да, она уделяла, сказала Лили, по крайней мере, больше, чем ты, а потом она выбежала из комнаты и понеслась наверх, в ванную, и там заперлась и не могла перестать кричать и рыдать, пока они не услышали, что ей стало плохо, пока они не услышали, как ее жутким образом выворачивает наизнанку. Николь сказала, что она специально довела себя до этого, потому что за чаем съела неимоверное количество сладостей, если сравнивать с тем, сколько она ела в последние несколько дней, она даже умяла тарелку с мороженым — Николь наблюдала за Лили и беспокоилась по поводу ее манеры питаться, видимо, Лили больна анорексией или булимией, Николь знала об этом все, потому что недавно они прочитали в Mail о серии подобных расстройств.
— Я знаю, на первый взгляд может показаться, что они отлично ладят, но держу пари, что с Джеммы хватит присутствия Лили, — говорит Николь. — Кроме того, я не думаю, что Джемме полезно видеть все это в таких количествах, видеть это истеричное поведение. Окей, ей всего шесть, но дети в возрасте Джеммы очень впечатлительны, Марк.