– Не люблю притворяться, – ответил Бейард еще более невозмутимо, а она прямо-таки подпрыгнула от негодования.
– А я не люблю занудных ханжей!
– Должно быть, ваша семья прошла через ад.
– Благодаря таким вот омерзительным типам, как вы, она все еще в аду!
– Не пытайтесь перенести вашу вину на меня, Изабел. Я полагаю, вы еще способны чувствовать что-то вроде стыда и раскаяния.
– А еще я способна обвести вокруг пальца какого-нибудь простачка вроде вас!
На этот раз Изабел попала в точку: глаза Бейарда заметали молнии. Вот что ему претило: быть недостойно поруганным. Теперь она знала слабое место противника.
– Уверен, у вас богатый опыт по этой части. В газетах пишут, что вы настоящая профессионалка в постельном искусстве.
Изабел задохнулась, а потом наградила Бейарда звонкой пощечиной, подобной хлесткому удару кнута.
– О Боже! Смотрите, до чего вы меня довели!!! Едва Изабел успела прокричать эти слова, как вдруг, откуда ни возьмись, появился сокол Бейарда. Он взвился над девушкой и больно царапнул ее по лицу, проносясь мимо. Бейард быстро повалил Изабел на землю, и хищник улетел.
Изабел со стоном подняла голову, Бейард сидел рядом на корточках.
– Это еще цветочки. Он мог разорвать вас в клочья, но вам повезло.
– Можете праздновать победу, – прошептала она надтреснутым голосом, и ее голова вновь безвольно упала на землю.
Капельки холодного пота предательски выступили на лбу и покрыли бисером верхнюю губу девушки. Она попыталась побороть приступы подступающей тошноты.
– Не бойтесь, шрама не будет, – заверил Бейард, и Изабел отпрянула, когда он попытался дотронуться до ее щеки. – Моя птичка просто надорвала кожу.
– Как бы не так! – Она несколько раз глубоко вздохнула и стала молиться, чтобы ее внешность не сильно пострадала. – Смею предположить, что это целиком ваша вина!
Но у Бейарда хватило ума не ввязываться в перепалку. Он отошел от Изабел довольно далеко, и ее перестало мутить. Через несколько минут она встала на ноги и подошла к Бейарду.
– Вы беременны? – спросил он, чем сразил Изабел наповал.
– Если так, я вряд ли смогла бы обвинить в этом вас, да? – огрызнулась она, высматривая более или менее ровное место, чтобы сесть подальше от Бейарда. Изабел вытащила из кармана платок и приложила к лицу. – Кажется, я где-то читала, что слюна обладает антисептическими свойствами. – И, послюнявив платок, она бережно промокнула щеку – на белой материи проступили крохотные капельки крови.
– Птица решила, что вы на меня нападаете. Она очень чувствительна.
А я как будто бесчувственное бревно! Господи, да его и пальцем тронуть нельзя! – пронеслось у нее в голове.
– Я и вправду на вас напала. Что бы вы ни говорили, но в этом есть и ваша вина.
Когда Изабел была маленькой, домашние всегда шутили по поводу ее мощного удара левой, но прошли годы, и теперь Изабел научилась управлять разбушевавшимся темпераментом. Однако, если не удавалось сдержаться, она становилась противна самой себе. Вот и теперь ее всю буквально трясло от отвращения.
– В сложившихся обстоятельствах я бы не рискнул снова возражать вам. Не хочется опять ни за что ни про что получить по физиономии.
– Я никогда не бью тех, кто слабее меня.
– Это, безусловно, сужает контингент пострадавших.
– Фи, Бейард. Я полагала, вы более остроумны.
– А вы, наверное, знаете в этом толк? – Он придвинулся ближе, чтобы полюбоваться вспышками гнева в глазах Изабел. Бледность щек выделяла яркость ее небесно-голубых глаз. Захоти Бейард, он бы мог пересчитать веснушки, усыпавшие маленький аккуратный носик девушки. – И если вы думаете, что можете бить меня, сколько вам заблагорассудится, то знайте: я не согласен.
– Простите, что сделала вам больно, – нехотя извинилась Изабел, с вызовом задрав подбородок. – Но вы это заслужили! – не сдержалась она. Теперь она гордилась собой: ведь ей удалось подавить новый порыв гнева, когда Бейард стал снова и снова напоминать о том, что ее легко вывести из себя. – Давненько я не дралась…
– Сколько часов? – быстро спросил он.
Да он откровенно издевается! Чтобы не сорваться, Изабел больно впилась ногтями в ладони и с олимпийским спокойствием ответила:
– Много лет.
– По крайней мере, вы стыдитесь вашей последней выходки?
Стыжусь – сильно сказано, подумала Изабел, а вслух уточнила:
– Вы насчет пощечины?
– Нет, я насчет разбивания счастливого брака вашего продюсера.