– Так ты не против? – улыбнулась девушка.
– Я? Нет, я совсем не против, – Тоби запнулся и застенчиво продолжил, – Сестренка Джоанна… и братик Энтони.
Оба, не сговариваясь, заключили мальчика в теплые объятия.
– Это так чудесно! – воскликнул он, и глаза его засияли, – теперь, когда я умру, я не буду один.
– Тоби, – оборвала его Джоанна, – братик мой, ты не умрешь. Я знаю, с тобой случилось много страшных вещей, которые не дают тебе покоя, но…
– Но мы уедем отсюда и сможем все это забыть, – снова подхватил Энтони.
Джоанна легко погладила Тоби по голове, заодно поправляя очередную уже нагревшуюся тряпку на его лбу.
– Все будет хорошо, братик, ты выздоровеешь, и все будет хорошо – нежно прошептала она. Энтони, сидевший рядом с ней, воодушевленно кивнул.
Тоби улыбнулся. Впервые за время своей болезни он улыбнулся, не вымученно, но искренне и широко.
– Спасибо вам, – прошептал он, не переставая улыбаться, – за все.
Глаза его закрылись, и он задремал, но счастливая улыбка так и не сошла с его лица.
Энтони проснулся рано утром со смутным ощущением того, что что-то не так. Еще сонный, он кинул взгляд на сидящую рядом Джоанну и ахнул. Девушка была бледна, как мел, а по застывшему маской лицу медленно катились крупные, прозрачные слезы.
Юноша рывком оказался рядом с ней и опустился перед ней на колени, нежно касаясь ее щеки.
– Джоанна? Любимая, что случилось?
Не отрывая взгляда от ее неподвижного лица, он потянулся к ней второй рукой и невольно вздрогнул, когда та по пути коснулась чего-то странно-прохладного. Лишь тогда он отвел пристальный взгляд от лица возлюбленной и увидел.
Тоби все еще улыбался, но лицо его уже было синевато-белым, а руки, одной из которых он случайно и коснулся, холодными. Он спал, так же безмятежно, как и всю прошлую ночь, но сон его теперь был вечным.
– Смотри, – безжизненным, слабым голосом прошептала Джоанна, – ему больше не снятся кошмары… Он теперь спокоен, и больше его ничто не потревожит…
Энтони сглотнул образовавшийся в горле ком и, обернувшись, молча сжал невесту в объятиях. Лишь после этого она позволила себе заплакать в голос. Юноша гладил ее по волосам, попутно вытирая собственные слезы.
– Я видела, как он уходил, – пискнула Аланна, появляясь рядом, – он поцеловал вас обоих на прощание… И помахал мне рукой…
Новые похороны были тихими, на них не было ни громких прощальных речей, ни рыдающих в голос родственников. Тоби погребли совсем рядом с другими жертвами, на соседних с ними могилах значились имена Люси Баркер и Нелли Ловетт, обгоревшее тело которой чудом избежало печальной участи, постигшей тело ее подельника.
Джоанна, стоя на кладбище около могильного камня Тоби, внезапно развернулась и прошла пару шагов в сторону, остановившись перед другой могилой, небольшой и невзрачной, на камне над которой было высечено “Бенджамин Баркер”. В ней не было тела, вместо него там была похоронена шкатулка с семью бритвами, которые Джоанна чудом сумела получить из рук констебля Шервуда.
– Зачем? – только и спросила она, оглядывая эту часть кладбища вокруг могилы. Она была специально огорожена и сохранена для жертв маньяка-парикмахера, а потому до сих пор пополнялась новыми могилами тех, чьи еще останки и вещи опознавали безутешные родственники.
– Зачем?! – пронзительно вскрикнула Джоанна, глядя в небо, – Неужели оно того стоило?
Закрыв лицо руками, она упала на колени и горько заплакала.
========== Эпилог. Навеки ==========
Со дня похорон Тоби прошла неделя. Джоанна работала, не покладая рук, ведь ей в одночасье досталось огромное богатство, о котором она и не мечтала, и которого, собственно, не очень-то и заслуживала. Она прекрасно понимала, что была всего лишь дочерью двух бедняков, прихотью богача вознесенной на вершину, а потому она не собиралась ни наследовать титул приемного отца, ни вообще задерживаться в Лондоне. Данное самой себе обещание она, впрочем, исполнила – семьи погибших от руки ее биологического отца людей были по необходимости обеспечены на несколько месяцев вперед. Деньги на это у нее теперь были – она стала официальной наследницей по документам и получила все, чем обладал покойный судья.
Вчера ей нанес визит лорд Оливер Кливленд вместе с Нэнси. От нее он знал о намерении Джоанны навсегда покинуть Лондон, а потому он довольно быстро сговорился с девушкой о продаже особняка. Джоанна улыбалась, зная, что у Оливера есть свой особняк, и этот достанется либо его старшему сыну, Лео, либо, что вероятнее, младшему, Джастину.
Теперь Джоанна сидела одна в своей спальне, задумавшись. Она всегда много размышляла о том, что ее окружает, а последние события дали ей тяжелую, но весьма богатую пищу для размышлений. Раздумывая о многом, конкретно сейчас о жизни в работных домах, о которой ей рассказывал названый братик, она машинально водила расческой по длинным волнистым волосам.
Раздался робкий стук в дверь, и в комнату заглянул Энтони:
– Вы позволите?
Джоанна кивнула, невольно улыбаясь: она уже успела заметить , что ее жених, свободная душа, все время искренне забывал про стук и разрешения на вход и просто влетал, как порыв ветра, а потому его нынешняя церемонность ее позабавила.
– Конечно, Энтони, входите, – словами подтвердила она, положив расческу на столик и встав.
Энтони вошел, довольно медленно и по-прежнему робко.
– Что с Вами? – обеспокоенно нахмурилась Джоанна, – Вы даже в первый раз в мою спальню куда уверенней входили.
– Тогда все было немного иначе, – одними губами улыбнулся Энтони. Это Джоанне совсем не понравилось, ведь она уже знала, как прекрасно он умеет улыбаться.
– И что же изменилось? – с опаской спросила она.
– В первую очередь, Ваше положение, – прямо ответил юноша. Он присел прямо рядом с Джоанной и, взяв ее руку в свою, взглянул ей в глаза, – Джоанна, я понимаю, что прежде Вы согласились на брак со мной от отчаяния, Вам нужно было бежать, я предложил помощь, Вы ее приняли… Я благодарен Вам уже за это, но ведь теперь все иначе! Вы – хозяйка огромного дома и вообще всех богатств Вашего отца, и, даже если Вы захотите сбежать, Вы можете сделать это сами, Вам больше нет нужды выходить замуж за первого встречного!
– Я для Вас тоже была первой встречной, – перебила его Джоанна, – но Вы…
–Это не так, – покачал головой Энтони и грустно улыбнулся, – Вы, может быть, не слышали, когда я пел Вам – я видел Вас во сне и полюбил еще тогда, даже не зная, реальны ли Вы… И я был готов добиваться Вас при встрече, но, кажется, – он снова взглянул на Джоанну своим пронзительным взором, – я немного перестарался и, по сути, не оставил Вам выбора, оставив Вас под впечатлением, что я помогу Вам, только если Вы станете моей женой, но я клянусь Вам, у меня никогда не было намерения, – быстрая, сбивчивая речь юноши резко оборвалась, когда Джоанна натурально закрыла ему рот ладошкой.
– Очевидно, – тихо, но уверенно произнесла она, – что это я оставила Вас под впечатлением, будто вовсе к Вам ничего не испытываю. Я бы упрекнула Вас за такое недоверие, но, видимо, я сама в нем виновата. Энтони, – она легонько сжала его руку, – я действительно собиралась бежать с Вами просто от отчаяния, и даже готова была лгать Вам о чувствах, если потребуется, но, будьте уверены, стоило мне один раз встретиться с Вами, и лгать не потребовалось. Вы… вы же потрясающий! Человека добрее, честнее и смелее Вас я не встречала за всю свою жизнь, и, вероятно, уже и не встречу, и я совершенно честно ответила на Ваше предложение о замужестве “С радостью, сэр!”. Я ведь говорила Вам, что полюбила Вас, как только увидела, почему же Вы мне не поверили? – с этими словами она поднесла его руку к губам и запечатлела на ней невесомый, нежный поцелуй.
Энтони ахнул, по лицу его расплылась настоящая солнечная улыбка, и в следующее мгновение они заключили друг друга в объятия.
– Никогда не сомневайся во мне, – с улыбкой прошептала Джоанна, вглядываясь в темно-бирюзовые глаза юноши.