Выбрать главу

—  Пардон, таракан, мерси, 

У кого-нибудь другого спроси! 

Бульон, бутерброд, консоме. 

Мы по-русски не понимэ.

—  Ничего, посидишь в кутузке —

 Так научишься понимать по-русски!

Мама сказала: "Эти стихи, пожалуйста, никому не рассказывай!"

В стихотворении "Живые буквы" концовка была такая

Яков с малолетства стал языковедом. 

Яков в нашем доме очень знаменит. 

Яков по-японски говорит с соседом. 

Я не понимаю, что он говорит. 

—  Мама,—  спросил я.—  А Яков этот —  японский шпион?

 Уже тогда засело где-то в мозгах: "Порядочные люди иностранных языков не знают". Песни про коричневую пуговку я еще не знал. Видимо, не я один был такой бдительный. В следующем издании этих стихов была поправка:

Яков по-якутски говорит с соседом.

 А еще позже бедного Якова на всякий случай от греха подальше из языковедов перевели в садовники.

Яков - знаменитый маленький садовник —  

Яблони и груши вырастил в саду, 

Ягоду малину, ягоду крыжовник. 

Я на днях учиться к Якову пойду.

Про дядюшку Якова (расследование)

  

Учили мы это стихотворение Некрасова классе в четвертом. Впечатления оно на меня не произвело. Ну, торговец, возит городские товары, меняет их на деревенские. Учительница объяснила, что такое офеня. Все, вроде, понятно, кроме одного – причем здесь груши? Чего он все время орет:

 "По грушу! по грушу!"

Грушами эти крестьяне расплачивались, что ли? Вроде бы, нет. Как-то странно там написано:

  

Дай ему свеклы, картофельку, хрену, 

Он тебе все, что полюбится, - на! 

Бог, видно, дал ему добрую душу 

Ездит - кричит то и знай: 

"По грушу! по грушу! 

Купи, сменяй!"

Спросил у учительницы, она что-то промямлила и перевела разговор на другую тему. Так этот вопрос остался для меня невыясненным и застрял в мозгах, как заноза. 

Семь лет спустя я выучил польский язык и кое-что начал понимать. Груш – по-польски это просто грош, самая мелкая монетка. Но грош там отдельно упоминается. 

Сбоина макова 

Больно лакома —  

На грош два кома!

Автор говорит на грош, а в прямой речи дяди Якова – по грУшу. Дядя Яков говорил с акцентом, ударение соответствует нормам польского языка —  на предпоследний слог,  и Некрасов это подчеркивает.

Еще 30 лет спустя я приехал в Израиль и узнал, что слово груш вошло в иврит и очень широко используется. Причем так это слово произносили именно евреи, поляки говорят грош.

И только тогда я окончательно понял, что офеня дядюшка Яков был евреем родом скорее всего из Белоруссии или Литвы. Некрасов это хотел подчеркнуть. Поэтому «По грушу!».

Как его занесло в некрасовские края?

В конце Некрасов очень благожелательно пишет:

  

Экой старик! видно добрую душу! 

Будь же ты счастлив! Торгуй, наживай 

"По грушу! по грушу! 

Купи, сменяй!"

PS: Сделал поиск в сети на слова «По грушу». Объяснения неубедительны. Значит и теперь дурят школьников. Но тогда на кой чорт включать это стихотворение в школьную программу?

Рэвалюцыйная, 3

1954 год. Я учился в пятом классе 4-й мужской школы им. Кирова. Как-то посреди урока в класс вошла завуч и вызвала в учительскую трех учеников, в том числе и меня. Там сидела незнакомая тетка вместе с нашей учительницей белорусского языка. Каждому из нас предложили почитать текст на белорусском. Потом мы вернулись на урок.

В конце дня наша классная сказала, что меня отобрали для выступления по радио, потому что я хорошо учусь и, кроме того, у меня хорошая дикция. Завтра утром к девяти я вместо школы должен пойти в радиокомитет по адресу Революционная, 3. 

У входа сидел милиционер. Я объяснил ему, что меня позвали для участия в передаче. Он позвонил, и за мной пришла женщина. Она сказала, что она редактор и назвала свое имя - сейчас я его уже не помню. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и пришли в студию —  большую комнату без окон. Там был рояль и стол с настольной лампой и двумя микрофонами. Стены и потолок обиты тканью, пол мягкий, ковровый, одна из стен была стеклянной. За стеклом сидели мужчина и женщина в наушниках. С ними можно было переговариваться через микрофон. Мне дали текст, напечатанный на машинке. Сначала я его для тренировки прочел вслух. Редактор в двух местах меня поправила. Потом началась запись. Первые слова своего выступления я помню до сих пор: