— Хоць глаза палымнеюць, але душа радуецца.
Она не умела писать, но могла расписаться. Читать она умела, но медленно и только печатный текст. Зато считала в уме прекрасно. Каждый вечер она делала отчет о покупках, который начинался с одних и тех же слов:
— Значыцца так. Усе вашы грошыкi я апрыходавала. — Далее шло перечисление. покупок с точным указанием цены.
Конечно, мы познакомились с ее родственниками, в деревне Кривое село жили ее два брата и сестра. Был у нее любимый племянник Володя, который служил на флоте. Его призвали вскорости после войны и он отслужил на Балтике 7 лет срочной службы (тогда были такие срока). Где-то начиная с первого класса я писал под ее диктовку письма Володе. Письма строились по жесткому канону. Любое письмо начиналось словами: "Здравствуй, дорогой племянник Володя! Твое письмо я получила, за что очень благодарю. В первых строках своего письма спешу тебе сообщить, что чувствую я себя хорошо, чего и тебе желаю". Письмо заканчивалось словами: "Жду ответа, как соловей лета. Целую. Твоя тетя Маня". Его письма я читал ей вслух - рукописный текст она читать не могла. Еще она слала ему посылки.
У калгасе добра жыць,
Ёсць што есцi, ёсць што пiць!
Из песни 50-х годов
Где-то лет с семи я и тетя Маня проводили каждое лето в Кривом селе. Оно находится в пяти километрах к северу от Заславля. Родители приезжали к нам по выходным, привозили те продукты, которых не было в деревне. В некоторые годы они проводили там весь отпуск. Запомнилась первая наша поездка туда. До Заславля добирались пригородным поездом. Мы ехали всей семьей. Поезд шел на паровозной тяге. В вагоне были деревянные сидения. До Заславля добирались больше часа - было много остановок. Ехали в основном сельские жители - по одежде они сильно отличались от городских. Трижды через вагон проходили инвалиды. Они просили милостыню. Большинство пассажиров давали. Помнится, один из инвалидов, слепой, в черных очках, шел в сопровождении мальчика. Он играл на гармошке и пел. Другой, без обеих ног, ехал по проходу на низкой деревянной тележке с шарикоподшипниками вместо колес, он держал в руках деревянные колодки, которыми отталкивался от пола. "Братья и сестры, спасибо. Лучше давать, чем просить. Спасибо".
В Заславле нас встречала с подводой сестра Марии Семеновны Юлька. Мы ехали по гравийной проселочной дороге. Деревня представляла из себя одну довольно широкую улицу с домами по обеим сторонам. Основная часть деревни располагалась слева от дороги, по которой мы приехали. Никакого дорожного покрытия не было, даже летом в низких местах были лужи и грязь. В деревне было 54 двора. Дома рубленные, деревянные, потемневшие от старости, крытые соломой. Правда, было несколько более новых домов, покрытых гонтом (узкими деревянными дощечками, приколоченными внахлестку, на манер черепицы).
Сначала мы останавливались у Юльки, сестры Марии Семеновны. Я называю здесь всех так, как в деревне было принято называть друг друга - Мария Семеновна для всех односельчан была Манька. Юлька была худенькой проворной женщиной, её муж Стёпа был в колхозе счетоводом, а уже упомянутый ранее сын Володя служил на флоте. В этой же деревне жили также братья Марии Семеновны Костик и Юзик. Пару лет мы приезжали к Юльке, а потом обосновались у Юзика - у него был более просторный дом. Он был вообще очень хорошим хозяином. Все у него было фундаментально. Крыша покрыта гонтом, прямо к дому была пристроена баня, о которой я еще расскажу. До коллективизации у него было крепкое хозяйство: три лошади, четыре коровы, десяток свиней, за что он чуть не загремел в кулаки, но как-то выкрутился, вступил в колхоз, скотина стала колхозной, хотя и оставалась на его подворье.
Попробую подробнее описать жизнь Кривого села в 50-е годы прошлого века, хотя подозреваю, что многим это будет совсем неинтересно.
Быт и инфраструктура
В деревне Кривое село треть людей носила фамилию Гладкий, треть - Сорока. Еще помню фамилии Андрушкевич, Мастюгин, Закаблук и Лойко. Деревня входила в состав колхоза "Чырвоны сцяг" ("Красное знамя") как одна из бригад. Колхоз объединял пять близлежащих деревень. Сельсовет, почтовое отделение, медпункт и школа-семилетка находились в деревне Ганусино (Анусино) в двух километрах на север. Воду носили из колодца. Магазина, электричества и радио не было. В некоторых домах были детекторные радиоприемники "Комсомолец". Для этого приемника нужна была наружная антенна длиной метров десять, не меньше. На наушники принималась минская радиостанция на волне 1068 метров. В одном доме я видел батарейный ламповый приемник "Родина-47", но он не работал по причине дефицита анодных батарей БАС-80 (80 вольт). Минские и центральные газеты доставлялись с двухдневным опозданием, что ужасно раздражало мою маму. Почтальон приносил также многотиражку "Калгаснiк Заслаўшчыны". Вечером зажигали керосиновую лампу или свечи, поскольку в доме гости. Для себя пользовались лучиной, закрепленной горизонтально в специальной деревянной подставке, под лучину во избежание пожара ставили глиняную плошку с водой. Раз в месяц в деревню привозили керосин. За покупками ходили пешком или ездили на велосипеде в Заславль - правда, ассортимент товаров был очень ограничен. Главное, купить хлеб, соль, спички, хозяйственное мыло, постное масло. Если удасться, какие-нибудь крупы и сахар. Дома хлеб пекли только по праздникам, но зато очень вкусный, с тмином. Его пекли на поду русской печи, выстланном листьями хрена. В Кривом селе жили православные. В каждом доме в углу были иконы. В нескольких километрах к северу, ближе к старой польской границе были католические деревни. Церкви в деревне не было. По большим праздникам старушки ходили молиться в Заславль.