Любой коллектив – это сложная система взаимоотношений. Детский же коллектив – образование архисложное. Не всякое объединение детей, группа – коллектив в полном смысле этого слова, в нашем же детдоме я вообще не обнаружила даже слабых признаков коллектива.
Второй отряд был скорее отлично выдрессированной группой, спаянной командой. И не более. В школе, в совместных классах тоже были скорее антиколлективы. Психологическая несовместимость, а значит, и укоренившаяся вражда – вот результат неудачной попытки обучать детей вместе, особенно старших. Малыши, те, что пришли из дошкольного детдома, спокойнее относились к домашним, да и те воспринимали детдомовцев вполне лояльно. Кроме того, у малышей (2–4 классы) обучение было хоть и в одной школе, но параллельным, а не совместным.
На старших параллели не распространялись – детей из детдома уже было существенно меньше, чем требовалось для открытия отдельного класса. Взаимной неприязни могло бы и не быть, если бы правильно было поставлено дело с самого начала.
Когда полгода спустя я познакомила воспитанников своего отряда с учениками школы, в которой учились мои дети, (я там одно время заменяла учительницу физики), они очень легко поладили и не проявляли друг к другу никакой враждебности. Более того, многие не просто подружились по-школьному, но и стали друзьями на всю жизнь. И этому никак не мешало то, что школа была «элитарной». Мои дочки туда попали, потому что мы жили в «радиусе обязательного охвата». Демагоги из роно нам внушали, что не делят детей на «белую» и «черную» кость, а на самом деле ещё как делили! Чего стоила система выставления годовых оценок – для детдомовских одна, для домашних уже совсем другая! Если домашних детей учили со всей серьёзностью, насколько это вообще было возможно в таких условиях, то нашим ставили непременные «тройбаны», не желая замечать и поощрять даже тех, кто старался учиться (а такие всё же были). И описать невозможно, как доставали их (неявно, но вполне ощутимо) те же учителя: зачем тебе? И, правда – зачем? Ведь всё равно путь один – в «путягу».
А ПТУ выбирали для наших детей что похуже, куда домашних и на аркане не затащишь. Пришлют разнорядку – и шагай, без разговоров… А воспитатель обязан обеспечить «охват».
Сломать стереотип «детдомовец=дебил» было непросто. Мои воспитанники просто до истерики доходили, принося очередные «тройбаны» даже за хорошие работы. «Правильно решил контрольную? Не может быть! Списал, конечно». Вот и все аргументы. Сколько наскоков на педсовете пришлось по этому поводу выдержать! Ну и верх цинизма: «С вас за неуспеваемость детдомовцев роно не спросит. Чего ради выёживаться?»
Сегодня тоже детей «на цвета» на словах не делят, но на деле – то же самое, если не хуже. Но делают это более «гуманно»: под прикрытием благотворительности формируют касту «рабов» для сферы низко квалифицированного и вредного труда. А то и вовсе «хорошо» придумали – выставлять уже в роддомах детям «баллы» – ладно бы, если бы это делалось объективно, по состоянию здоровья – и тем, кто слабее, помощь дополнительную бы выделяли. Так нет же, всё ровно наоборот. А в школах как сортируют детей? Самых сообразительных и активных, но непослушных сразу после третьего класса «отбраковывают» во вспомогательный класс. В документах специальной отметки об этом нет, но в компьютере, личном досье на человека, – эта информация есть. Да и программа во вспомогательных классах порядком облегчена, без дополнительного, развивающего материала. Те, кто закончил вспомогательные классы, вряд ли смогут получить хорошие оценки на выпускных экзаменах и поступить потом в вузы. Их интеллект уже обокрали. В школах уже отменили производственный труд – да и зачем? «Рабы» ведь есть. Там им и место. А чего стоит махина на несколько тысяч мест (под Москвой) для подростков из детдомов – центр профориентации?! Это и есть резервация для детей-сирот. А дедтода при заводах? «Работные дома» – вот как это называется. Но мы же не Англия 17 века!
.. Кончался сентябрь, а дела с учебой шли всё хуже и хуже. Под угрозой полного краха было три предмета – русский, математика и физика. Уговорила-таки школьное руководство дать мне физику в седьмых, а русский и математику – хотя бы на замене, когда болели основные учителя (а болели они часто). Теперь я могла бывать в школе в любое время, не опасаясь косых взглядов. Ну, и наши дети стали ходить в школу с большей охотой – теперь и у них в школе были «свои» (точнее – «своя»). Ведь за них родители не вступались – в случае чего. Кабинет физики стал местом под названием «место встречи изменить нельзя»: теперь на переменках там собирались почти все мои воспитанники – будто бы проверять, хорошо ли у мен я идут дела, не надо ли кому «ряху начистить»… (Вообще они очень ревниво следили за моими отношениями с домашними детьми, среди которых, кстати, тоже было много «бесхозных».) Встречаясь в коридорах школы, мои здоровались со мной раз по пяти на дню, да как громко! Чтоб аж на другом этаже слышно было. Таким образом, наметились кое-какие сдвиги и на ниве просвещения. Да и вообще жить стало чуток полегче… Ну и приработок от уроков, хоть и небольшое, но всё же подспорье в семейный бюджет, хотя и не только.