Мы поднялись в спальный корпус, надеясь, что хоть после обеда застанем там кого-нибудь? На этот раз повезло.
В спальне в послеобеденное время законная сиеста.
Татьяна Степановна вошла первая, достала из сумки, которая висела у неё на плече, блокнот, ручку. Приготовилась записывать.
(Я напряглась – ответственный момент: сейчас мне будет преподан урок высокого педагогического мастерства. Вся внимание – стараюсь не пропустить ни единого фрагмента этого мероприятия).
– Ты кто? – обратилась она менторским тоном к вольготно расположившемуся на постели воспитаннику.
– Фомкин, – снисходительно ответил тот, приоткрыв левый глаз.
– А я Сёмкин, – бойко ответил его сосед, точно в той же позе предающийся послеобеденному отдыху.
Татьяна Степановна принялась чертить что-то ручкой в блокноте. Мальчики молча смотрели на неё.
Я же разглядывала комнату. Картина – увы! – знакомая: на стульях, в углах свалка одежды, на свежих покрывалах жирные грязные следы от обуви – носят кеды…
В списке Татьяны Семеновны ни Фомкина, ни Сёмкина, конечно, не оказалось. Пошли по другим спальням – нигде ни души.
Я вернулась в первую спальню, а Татьяна Степановна подняла палец и, коротко сказав: «кстати» – вдруг вспомнила о каких-то срочных делах и поспешно исчезла.
Мальчишки, теперь их было трое, тут же вскочили с постелей и выбежали вон. И ещё долго – недели две-три – они мигом разбегались кто куда, едва я появлялась на горизонте. Звать их без толку – не слышат…
Слышали они – это я уже в первый день заприметила – только то, что им хотелось слышать.
Однако детишек к школе готовить надо. Вот этим я и занялась.
Пораскинув мозгами, составила мысленный список: что следует сделать в первую очередь, и оправилась к Людмиле Семеновне узнать, какое имущество положено нашему отряду. Оказалось – немало. Мебель для отрядной – перенести со склада. Постельные принадлежности – получить у кастелянши. Школьные формы – забрать из химчистки. Можно на автобусе. Но как успеть все это сделать?
А так. Ну, как все… Ещё есть вопросы?
Ладно. Начнём с отрядной – хоть будет, куда вещи складывать. Воспитательница второго отряда мудро посоветовала:
– Сначала в дверь замочек врежьте. А то ведь всё растащат.
К счастью, мастер, выполнявший такого рода заказы, был на месте. Он же трудовик, слесарь, электрик и – муж кастелянши.
Последнее – едва ли не самое ценное его свойство. От кастелянши зависело многое: по собственному усмотрению она выдавала одежду из бэ-у, лоскут, нитки, пуговицы и прочую галантерею. Кастелянше все без исключения воспитатели дружелюбно улыбались. А заодно – и её мужу.
Осмотрев внимательно дверь, он осторожно потрогал косяк и покачал головой.
– Высадят в момент. Точняк.
«Спокойняк, – сказала я себе, – будем уговаривать».
Однако, на радость, уговаривать и не пришлось. Мастер не ломался, а просто «добросовестничал».
– Насадочку бы металлическую. Иначе… дохлый номер, ясно? Высадят в момент.
– Но может, на первое время хотя бы, как-нибудь без насадочки?
– Ну, как знаете, только и без гарантии.
– Да ни боже мой! – радостно вскричала я. – Какие гарантии?
На том и сговорились.
Школьные формы из подвала на пятый этаж перетаскала довольно резво. Но с мебелью начались трудности. Складские помещения находились в другом крыле. Там – стулья, полки, столы. Перенести всё это за один день – работа для дюжины титанов. А ещё есть гора матрацев, подушек, одеял…
Дети начнут прибывать завтра, для каждого должны быть готовы постель в спальне и рабочее место в отрядной.
…Когда, с горем пополам, первый ворох отрядного скарба был перетащен в ближайшую спальню на мальчишечьем этаже, мои любезные птенчики, ни словачка не говоря, по заведенному здесь в допотопные времена обычаю, шустро вскочили с постелей и ветром вымелись вон. Однако – всё же не все. Один остался. Явно не из моего отряда, уж слишком взрослый. Возлежит в куртке и грязнущих кедах – конечно же, на покрывале!
Однако грамотный – в руках книга. Интересуюсь:
– Что читаем?
– Сказочку.
И опять погрузился в чтение – ноль внимания на мою воспитательскую персону.
Заглядываю – Эмма Мошковская, «Цыпленок шёл в Кудкудаки».
По спокойному взгляду, нагловатому и демонстративно незаинтересованному, поняла – это бывший!
Так вот они какие – бывшие воспитанники!
Ладно.
Пока застилала свободные постели, он продолжал возлежать бессловесно. Но стоило мне взяться за веник, чтобы выгрести горы окурков, арбузные корки и прочий столетней давности мусор, бывший выразил активное недовольство: