Я не сказал «книга», я не фетишист книги, я сказал «чтение». Это разные вещи. Никогда за историю человечества люди столько не писали и столько не читали, как сейчас. Один Facebook чего стоит, 2 миллиарда человек пишут и читают каждый божий день. Можно представить себе, что Facebook — это одна большая книга, которую пишет человечество.
Какую форму примет чтение, я не знаю, оно уже меняется. Я в этом не вижу ничего страшного, потому что, хотя литература происходит от слова «литера», от слова «буква», это не значит, что чтение связано только с текстом. Появятся новые способы передачи информации и предоставят нам возможность для новых литературных форм. Именно это уже и происходит сегодня. Так или иначе чтение — это тот навык, который сделал из нас современного человека. И я считаю, что наша школа учила истории литературы, но она никогда не учила читать, чтобы наслаждаться чтением. Я, кстати, написал об этом целую книгу, которая называется «Камасутра книжника», и она посвящена именно этой проблеме: как научиться читать в любой позе?
Поскольку мы с вами находимся в Израиле, то давайте возьмем Библию. Библию никогда не читали про себя, Библию нужно читать обязательно вслух нараспев и желательно при этом двигаться в такт мелодии библейского стиха. Когда я писал «Камасутру книжника», я заперся в ванной, чтобы никто не подглядывал, и прочитал Книгу Иова, раскачиваясь, как еврей на молитве, и вдруг увидел человека, который писал этот текст. У него была пена на губах, и он представлял себя Богом. Иов задавал вопрос Богу: «За что?» Но кто-то же ответил за Бога. Это был автор Книги Иова. Подумайте только, какая невероятная наглость и дерзость — отвечать за Бога. Но он это сделал. И вот я представил себе этого человека и уже никогда его не забуду, встреча произошла.
Этого я не знал никогда. Я ходил в школу, как и этот мальчик, более того, я еще был учителем. И в том и в другом случае я не очень понимал, что я там делаю, и сейчас не понимаю. Школа всегда отстает на виток, она учит тому, чему уже учить не надо, чего уже и знать-то не надо. Меня очень не любят физики и математики за это, но я, убей бог, не могу понять, зачем мне нужны были квадратные уравнения. Я не представляю себе, кому нужны синусы и тангенсы, кроме артиллеристов. Та школа, в которую ходит тринадцатилетний мальчик, это школа, которая существовала в индустриальной цивилизации, а мы живем в постиндустриальной цивилизации.
Я учитель русского языка и литературы. Как учитель русского языка и литературы я могу смело сказать, что школа сделала все, чтобы отбить любовь и к русскому языку, и особенно к литературе. Именно поэтому почти половину своей творческой жизни я посвятил борьбе с тем, чему меня учила школа. Что касается современной школы, то я думаю, она должна учить тому же, чему учил, скажем, Сократ. Сократ не учил своему ремеслу каменотеса, он учил, как правильно жить, как мудро жить, как красиво жить. Он учил философии. А чему учила римская школа? Как быть политиком. Эти две категории, по-моему, гораздо нужнее, чем таблица Брадиса.
15 лет, девочка: «Зачем сегодня ходить в музеи и картинные галереи, если картина, в отличие от театра, например, статична и любую картину сегодня можно посмотреть в интернете?»
Очень умная девочка. Я отвечу девочке правильно: во-первых, чем больше ты знаешь о картине, тем интереснее тебе на нее смотреть. Мы не знаем, как мы будем себя чувствовать в присутствии этой картины.
Потому что настоящий поход в музей — это всегда паломничество. А паломничество нужно для того, чтобы заразиться энергией святого. Наша святыня — это «Мона Лиза», это Микеланджело, это то, на чем выросло человечество. И я прихожу в музей точно с той же целью, с какой верующий приходит к алтарю или святым мощам. Искусство — наша культурная религия.