Меня зовут Григорий Чхартишвили. Борис Акунин — это псевдоним.
Писатели часто берут себе псевдонимы. Для этого бывают разные причины. Иногда писатель хочет скрыть свою личность, и такой мотив у меня тоже был. Иногда писатель под разными именами пишет по-разному, мне это тоже знакомо. У меня есть книжки, подписанные «Григорий Чхартишвили». Это нехудожественная литература, эссеистика. У меня есть книжки, подписанные «Борис Акунин» — это развлекательная литература, беллетристика. Писал я и под другими псевдонимами. Каждый раз, когда ты берешь другое имя, ты становишься несколько другим человеком. Этому я научился в Японии. У японцев есть такая традиция: когда японец чувствовал, что ему нужно менять свою жизнь, он брал себе другое имя. С этого момента до некоторой степени он становился другим человеком. Полезная практика, всем рекомендую.
Вы взяли псевдоним Акунин. В нем два кандзи: «аку» и «нин». «Аку» — это «зло», «нин» — это «человек». То есть злодей. Зачем вы хотели скрыться за злодеем?
В серии романов, которые я тогда задумал, меня интересовал феномен Зла в разных его проявлениях. Я понимал, что мой главный герой всегда будет одним и тем же, а его оппонентами будут разные злодеи — злодеи крупные, потому что мелкое зло, с которым мы сталкиваемся каждый день, не очень опасно, оно легко различимо. Меня же интересовало харизматичное зло. Я изучал его, поэтому мне хотелось создать штудию злодейства и галерею таких акунинов.
Мне трудно коротко ответить на этот вопрос, потому что я сам в нем долго разбирался и для этого мне пришлось написать толстый роман «Аристономия». Аристономия — это наука лучшего. В романе говорится о том, что такое «лучше» и что такое «хуже». Что такое, с моей точки зрения, добро и что такое зло.
В человеческой жизни есть смысл. Не все с этим согласны, это не абсолютная истина. Но если тебе хочется, чтобы он был, — значит, он есть. Смысл человеческой жизни в том, чтобы пройти некий путь. И чтобы этот путь был не вниз, а вверх. Чтобы человек нашел и развил в себе то ценное, что в нем есть, а худшее подавил и нейтрализовал.
Я думаю, что каждый человек представляет собой уникальное сокровище. Заключается оно в том, что каждый из нас обладает талантом, то есть потенциально умеет делать что-то лучше всех на свете. И проблема в том, чтобы в себе найти то, для чего ты создан. Мы не можем знать, что это такое. Это может быть очень тонкая и специальная вещь. Все, что помогает человеку найти этот дар, — это движение к лучшему. Все, что ему мешает, — движение к худшему, зло. Трагедия человеческой жизни состоит в том, что 99,9 % людей уходят из мира, в себе этого дара не обнаружив, так и не поняв, для чего они родились на свет, не согрев ни себя, ни окружающего мира.
Талант — это то, что в тебя заложено с рождения. Как его найти — самая интересная задача, которая есть в мире и которой никто всерьез не занимается. Именно поэтому главной областью человеческой деятельности должна являться педагогика. К каждому ребенку нужно относиться бережно, как к потенциальному сокровищу, в нем нужно разбираться. Вся существующая педагогика построена неправильно. Детей учат в школе для того, чтобы вколотить в голову определенный набор знаний, невзирая на индивидуальность каждого из них. Вокруг ребенка должно быть несколько опытных преподавателей, которые с раннего возраста пытаются понять, к чему у него склонность. Когда-нибудь в будущем, я уверен, образование будет построено таким образом.
В моем первом детективном романе «Азазель» все построено на этом: там существует учебное заведение, в которое берут самых обычных детей с улицы и с раннего возраста начинают в них разбираться. У одного талантливее всего тело, у другого мозг, у третьего — художественное чутье, а четвертый может быть от природы щедро одарен даром любви, возможно, самым ценным из всех талантов. Где он проявляется, там становится тепло и радостно. Каждого из детей направляют в правильную сторону, помогают ему развиваться, и в конце концо ты получаешь счастливого человека, который себя нашел, который сознает свою ценность, выполняет свою миссию.
Безусловно, сейчас я гораздо более счастливый человек, чем в детстве или юности. Мне вообще кажется, что представление о детстве как о безмятежной поре жизни — это глубокое заблуждение. Это период очень тревожный, наполненный страхом, неуверенностью, непониманием всего вокруг. Если человек с ностальгией вспоминает свое детство, скорее всего, его жизнь сложилась плохо и неправильно. Я не хотел бы вернуться ни в какой момент своего прошлого. У меня всегда было ощущение, что все самое главное впереди. Я и сейчас с интересом смотрю в свое будущее, хотя мне уже немало лет. Старость — еще одно сокровище, пока не обнаруженное человечеством. Люди не умеют пользоваться этим даром. Вся наша цивилизация как минимум последние сто лет заточена на культ молодости.