— Вы помните о своем обещании? — спросила девушка.
— Я никогда ничего не забываю, — заверил ее комиссар.
— И не пытайтесь отделаться от меня пустыми словами. — Резким движением руки K° отбросила назад вороные волосы.
Милодар усмехнулся. Девица ему нравилась. Пожалуй, она будет работать у него. А если она будет работать у него, то в ее происхождении обязательно разберутся компетентные работники управления кадров — волки, не чета тем, кто курирует Детский остров.
Дверь в коридор была чуть приоткрыта. Ко навострила уши. К счастью, у нее был великолепный слух, не хуже, чем у записывающих приборов, которые включил Милодар.
В коридор из тамбура вошло три человека. Один за другим они прошли мимо приоткрытой двери в купе, и K° смогла их рассмотреть.
Впереди шагал офицер в синей фуражке с красным околышем, на воротнике его поблескивали продолговатые эмалевые четырехугольники, на рукаве был пришит золотой овал, пронзенный вертикально мечом. Следом за офицером прошли два солдата в таких же фуражках, но в шинелях и с винтовками в руках.
— Проверка документов! — громко кричал офицер. — Проверка документов органами НКВД.
Один из солдат заглянул в купе к Ко, Милодар махнул рукой — давай, мол, дальше.
Слышно было, как патруль остановился у нужного купе.
Офицер произнес строго:
— Ваши документы, граждане!
— Какие могут быть документы! — сердито произнес хриплый мужской голос. Голос был совсем не похож на голос физкультурника. Тут похитители промахнулись. Неужели ослепленная любовью Вероника этого не замечает?
— Ваш поезд проезжает сейчас закрытую зону, — сообщил офицер. — Еще вчера нам удалось поймать около тридцати финских и немецких шпионов, и все они были расстреляны. Надеюсь, что вам не придется идти по их стопам.
— Да вы с ума сошли! — воскликнул физкультурник.
— Встреча с сотрудниками НКВД и проверка документов входит в стоимость билетов, — мягко пояснил проводник. — Если вы согласились справить ваш медовый месяц в условиях развивающегося социализма, вы должны примириться с некоторыми неудобствами, которые и создают ощущение аутентичности путешествия. Должен сообщить вам официально, что во время проверки документов, которая займет всего десять минут, вам будет предложен неочищенный спирт, соленый огурец и кусок настоящего ржаного черного хлеба. Стоимость допроса входит в стоимость вашей путевки. Так что прошу пожаловать!
— Вы обещаете, что этот бред не займет больше десяти минут? — недоверчиво спросил молодой человек.
— Все зависит от вас. Вы можете вернуться раньше, а можете и задержаться в НКВД.
Офицер засмеялся. Рядовые чины также засмеялись.
Физкультурник хмыкнул, выдавливая из себя смех. Ему было совсем не смешно.
— Я скоро вернусь, — сказал он, обращаясь, видимо, к Веронике. Ко не услышала ее ответа.
Через полминуты вся процессия во главе с офицером проследовала прочь из вагона.
— Пора! — приказал Милодар. — Увидимся, если повезет, в Галактическом центре.
— Значит, вы думаете, что это неземная операция?
— А ты сомневалась? Ну пошла, пошла, моя девочка.
Голос комиссара дрогнул, будто ему и на самом деле было неловко посылать на верную смерть такую молоденькую девушку.
Милодар подтолкнул Ко к выходу.
Там уже ждал проводник.
Он подтолкнул Ко к двери в третье купе.
Открыл дверь. И, загнав Ко вовнутрь, захлопнул.
Ко стояла посреди купе и смотрела на Веронику. Вероника не замечала ее, она сидела на деревянной полке, глядя в забранное вертикальными прутьями решетки окно. За окном начинался длинный полярный вечер. Впрочем, здесь он начинался с утра.
— Вероника, — окликнула Ко подругу. — Это я, Ко.
Вероника вскочила, ударилась головой о верхнюю полку, но не обратила внимания на боль. Она кинулась навстречу Ко, буквально упала в ее объятия с криком:
— Ты пришла! Ты спасешь меня, да? Какое счастье, какое счастье…
— Мы с комиссаром в поезде. Мы тебя нашли.
— Ко, я тебе должна сказать страшную вещь! — воскликнула Вероника. — Этот Артем — вовсе не Артем. Это кто-то другой. Это маскарад. Я так боялась, я боялась, что он меня убьет, что они убили Артема… мне так страшно, возьми меня отсюда!
Ко не смогла сдержать вздоха облегчения. Как ей повезло, если, конечно, тут можно говорить о везении! Вероника сама догадалась о подмене. Ее не надо убеждать, уговаривать, умолять.
— А как ты догадалась?
— Он жестокий, он другой… он фактически меня не знает… он страшный… Куда нам бежать?