Колин, с трудом удерживаясь, чтобы не дать дёру назад, поднялся на второй этаж и нерешительно подошёл к столу в коридоре, где сидели два эльфа с бланками и вопросами тестирования. Один из них коротко посмотрел на мальчишку-оборотня и снова уткнулся в бумаги. Второй безразлично сказал:
— Ты потерялся? Выход с той же стороны, откуда ты пришёл.
— Здравствуйте, — заставил себя выговорить Колин, стараясь, чтобы челюсть не дрожала. — Я хочу пройти тестирование в языковой класс.
Первый эльф снова поднял голову.
— Оборотень? — монотонно сказал он, мрачно глядя на тёмно-рыжего мальчишку.
Колин вздохнул и, нагнув голову, снял цепочку с оберегом, разблокировав личную магию. Он уже привык, что время от времени приходится показывать, чем он отличается от других оборотней. Иногда это помогало. Ф-фу… Как сейчас.
Эльфы посмотрели друг на друга.
— Разве только ради смеха, — медленно сказал второй и протянул Колину два листа. — Слушай внимательно и запоминай: заходишь в кабинет, оформляешь бланк и письменно отвечаешь на вопросы теста. Ты всё понял?
Он посмотрел на мальчишку-оборотня с таким недоверием, что Колин чуть не засмеялся. Но вспомнил братство, частью которого являлся, и спокойно склонил голову.
— Понял.
Он вошёл в кабинет, сообразив, что опоздал-таки на пару минут. Оглядел помещение с несколькими учениками своей параллели, но из классов для эльфов, и удивлённого преподавателя, принимавшего готовые тесты, и, поздоровавшись с ним, уселся за первый стол. Некоторое время ощущал, как спину сверлят изумлённые и возмущённые взгляды будущих однокашников по факультативу. Но, углубившись в оформление бланка, вскоре забыл о них. Закончив с первым листом, куда надо было вписать личные данные, он придвинул к себе второй.
И хмыкнул. А он боялся! Весь тест состоял из двух заданий: первое — перевести данные фразы на столько языков, сколько знаешь. Включая старинные и истинные языки всех рас. А вторая часть — перевести все фразы, данные на всех других языках. И, счастливый, Колин принялся за дело.
К сожалению, листа не хватило. Он выпрямился за столом и, улучив момент, когда преподаватель в очередной раз оглядел конкурсантов, поспешно поднял руку.
— Чего тебе? — резко спросил эльф.
— Извините, — осторожно сказал Колин, — мне нужен ещё один лист.
Преподаватель некоторое время смотрел на него, скептически скривив рот, потом встал и подошёл. Колин повернул тест-лист так, чтобы тот видел записи. Эльф сначала склонился над ним, упираясь руками в стол, а потом схватил лист и приблизил записи к глазам, словно не поверил.
— Ты знаешь язык эльфийских первомагов? — не веря глазам, спросил он мальчишку-оборотня на древнеэльфийском.
Ученики, которые подняли головы, явно собираясь поразвлечься за счёт дурачка-оборотня, решившегося залезть в элиту из элит пригородной школы, замерли, вытягивая шеи: «Что? Что там?»
— Да, знаю, — на том же языке откликнулся Колин. — Я могу читать и писать на нём. Разговорный даётся сложней. Я говорю на нём с акцентом.
— Но он очень трудный для восприятия… оборотня, — с недоумением сказал тот.
— Драконий трудней, — уже философски сказал Колин, сообразив, что его не выгонят с тестирования. — В нём слишком много шипящих, которые мне трудно выговаривать. Зато буквы читаются легче. Правда, на драконьем пишу я только печатными.
— Драконий… Но откуда ты столько знаешь? — уже на современном эльфийском спросил преподаватель, явно проверяя, знает ли мальчик и современные языки.
— Я переписывал много старинных книг, — объяснил мальчишка-оборотень. — Одновременно заучивал слова. А старшие рассказывали мне, как звучит то или иное слово. Вот и всё.
— Вот и всё, — задумчиво повторил преподаватель уже на всеобщем. — Но зачем тебе эти языки? Ученики, которых мы набираем в этот класс, обычно потом поступают в университет, который затем выпускает в основном дипломатов. Ты хочешь стать дипломатом? — Он заглянул в заголовок теста и поправился: — Ты хочешь стать дипломатом, Колин?
— Нет. Я слышал, что есть такие учёные, которые занимаются только самим языком. Мне тоже хочется. Я могу и не поступить в университет, но мне нужны основы.
— А кто с тобой занимался дома?
— Мои старшие братья говорят со мной на этих языках, а за значением некоторых слов, которых не понимаю, я обычно обращаюсь к нашим учителям, эльфам. Я из пригородной деревни, — объяснил Колин.
— Сколько же книг ты успел переписать?
— Ну, они же старинные. Текста там мало. За последние два года — двенадцать. — Помолчав, Колин застенчиво добавил: — Ну, и помогал переписывать те, которые не успевали переписывать другие.