Сама уже в панике дрожа и ничего не понимая, Селена попятилась было к выходу из домика, думая звать на помощь чёрного дракона и жалея, что надела блокирующие от братства кольца, когда в темноте зазвучал поразительно спокойный голос Трисмегиста, выговаривающий странные слова — судя по большому количеству шипящих, старый эльф перешёл на драконий язык. Проговаривал он их размеренно, и эти слова успокоили бы Селену, потому что в первые мгновения Трисмегист говорил один — в тишине. Хотя нет. В той же тишине всё ещё продолжался ритмичный хрип третьего живого существа… Но покой быстро пропал, потому что спустя краткое время старому эльфу начали отвечать — резким, злобным фальцетом, и от этого сиплого тонкого голоса, в котором трудно было узнать голос Вереска, Селена вздрагивала и ёжилась, как от пронзительного ветра, бьющего колючим снегом в лицо.
— Селена, что здесь… — начал запыхавшийся знакомый голос от порога и заткнулся — видимо, вновь прибывший расслышал размеренный речитатив Трисмегиста.
Селена судорожно пожала в ответ руку Коннора, который нашёл её пальцы и переплёл со своими, успокаивая. Теперь они вдвоём вслушивались в голос старого эльфа, словно подавляющий резкий фальцет отвечающего ему неизвестного существа — Селена страшилась даже предположить, кто это, хотя рассудок и так уже определил… Но вместе с Коннором пребывать при беседе, ужасающей из-за тьмы, стало легче.
Фальцет в последний раз взвился было, жалобно протестуя, однако негромкий, но сильный и уверенный голос Трисмегиста вновь подавил его.
Секунды тишины и слабеющего хрипа… По поперечной доске неуверенно затеплились магические огни. Они осветили фигуру Трисмегиста, который стоял как-то странно — слегка ссутулившись, что было для него очень необычно. И чем дальше, тем отчётливей ошеломлённая Селена понимала, что слабый хрип исходит от него.
Но вот Коннор ослабил хватку и шагнул вперёд. Трисмегист, напротив, отошёл в сторону, и Селена снова ужаснулась, теперь уже не видя Вереска у столба в середине садового домика. Потом её взгляд будто соскользнул вниз. Мальчишка, неловко вывернув руку, сидел на коленях у подножия столба. Именно к нему решительно приближался Коннор.
— Коннор… — спохватилась Селена, совершенно потерянная: и Вереска жаль, но и за Коннора страшно. А вдруг та тварь, что сидит в мальчишке, затаилась? И только и ждёт, чтобы наброситься на ненароком подошедшего к ней.
— Мама Селена, всё хорошо, — не оборачиваясь, откликнулся старший сын и присел на корточки, кажется стараясь разглядеть, что с Вереском. — Но ты пока не подходи…
Не совсем поверив ему, Селена, тем не менее, на подгибающихся от страха ногах попробовала приблизиться к нему. Но один взгляд на Трисмегиста, что-то прижимающего к груди, — и Селена замерла. За сына теперь не боялась, поэтому направилась к старому эльфу, который огляделся и присел на одну из приготовленных постелей.
— Что… это? — Побаиваясь говорить вслух, она спросила шёпотом, глядя — и не веря.
— Процион, — невозмутимо ответил Трисмегист. — Сущность пыталась задушить его. Мы пришли вовремя.
Плачущие глазёнки Нота уставились на Селену. Процион всё ещё хрипел, открыв пасть, но хрип постепенно сходил на нет.
— Он — что… — начал было Коннор, но Селена поспешно перебила его:
— Не надо говорить об этом!
После недолгого молчания Коннор ответил:
— Понял.
— Он живой? — глупо спросила Селена, садясь рядом со старым эльфом и пытаясь понять, что можно сделать с животным.
— Селена! Селена! — раздались негромкие голоса от двери, и она выдохнула: всё братство здесь! Хоть ребята и опоздали, но ей стало гораздо спокойней.
— Я здесь, — отозвалась она, в полутьме различая мальчишек пока по росту. Вот высокий и худой Хельми, за ним — Мирт. Только эти двое вошли, как обнаружились двое помельче, причём один из них вдруг кинулся в домик — к Трисмегисту.
— Что с ним? Что с моим проционом?! — ахнул Колин, с коленей старого эльфа сграбастав Нота в охапку и тут же садясь на пол, чтобы тормошить и обнимать зверя.
— Теперь уже всё хорошо, — задумчиво сказал Трисмегист, и Селена услышала в его голосе хрипловатые нотки. Устал, пока читал заклинания, утихомиривающие сущность?
— Коннор, что с Вереском? — встревоженно спросила Селена, которой старший сын велел не подходить к столбу.
— Вереска пока нет, — бесстрастно сказал Коннор.