Щекой к полу — услышала торопливые тяжёлые шаги. И голос над головой, от которого чуть в голос не расплакалась, нежный и обеспокоенный:
— Секундочку, моя семейная, сейчас, потерпи ещё немножко!
С неё сняли гору тряпок, оказавшихся детскими матрасами и одеялами, осторожно подняли на руки. Слабо прильнув к плечу Джарри, Селена обмякла на его руках.
Он вынес её из комнаты Вильмы и малышей и начал спускаться по лестнице. В пустой, как ни странно, гостиной к ним быстро подошёл Бернар.
— В мастерскую Аманды, — сердито сказал старый эльф.
Джарри кивнул и повернулся к коридору на веранды. Кто-то, запыхавшись, побежал навстречу.
— Джарри, Джарри!.. Мы… Ой, а что с Селеной?
Даже с закрытыми от необычной слабости глазами она узнала голос Коннора.
— Что! — проворчал Бернар. — Переутомление — что ещё! Упала у ваших малышей в комнате без сознания! Сколько раз было сказано, чтобы себя в своём состоянии берегла, ведь всё здесь от неё зависит! Нет же! Обязательно во всё вмешиваться, всё самой делать! Как будто без неё всё развалится!
Селена, кривя губы в стараниях улыбнуться на ворчание старика, решила, что он здорово нелогичен: "Если от меня зависит всё, конечно, без меня всё тут развалится!"
Но Джарри уже перешагнул порог швейной мастерской Аманды и бережно положил Селену на широкую скамью, из которой Аманда давно сделала небольшую кушетку, употребив на неё старые лоскуты и собственноручно высушенные листья для мягкой набивки. Следом вошёл бубнящий и возмущённый Бернар. Селене даже показалось, что чем больше он бурчит, тем более себя растравляет. Но помалкивала, чтобы не раздражать его ещё больше.
Пока старый эльф командовал домовыми, травницами, которые бегали стремительно и деловито, что Селена слышала краем уха, рядом присел Джарри, взял её за руку. И хозяйка Тёплой Норы снова скуксилась от утешающего движения своего семейного, сморщилась то ли от подступающих слёз, то от невозможности выразить, как стало хорошо и тепло от того краткого жеста.
— Не надо, милая, не надо, семейная моя…
Как ни шептал Джарри, Бернар услышал его, оглянулся и грозно принялся читать лекцию на тему, как должно себя вести женщине на пятом месяце.
Селена жалостливо шмыгала носом, покорно кивала, а сама вспоминала, как однажды разговорилась с бабушкой… Та рассказывала, что родители её и мужа были деревенскими. И тогдашней молодой бабушке было очень страшно перед свёкром и свекровью показаться лентяйкой. Её девятый месяц пришёлся на сентябрь — время уборки картошки. Боясь прослыть лодырем, бабушка вместе с неразумным мужем (тоже молодой!) сначала убрала картофельное поле у своих родителей. Ну, как убирала… Шла за выкапывающими картошку и собирала в мешок за мешком, оттаскивала наполненные к началу поля и шла вперёд. Потом поехали к его родителям — и то же самое. И перед отъездом бабушка плакала от боли, вцепившись одной рукой в спинку кровати и выгибаясь, второй рукой держась за поясницу. И свекровь нашла для будущих молодых родителей машину в деревне, чтобы отвезти невестку в город, в больницу. А бабушка родила только в начале октября…
"Пятый мой месяц — всего лишь в беготне, — насмешливо уже думала Селена, почти пришедшая в себя после бодрящего отвара травяного сбора. — Интересно, что сказал бы Бернар, если б мой девятый месяц пришёлся на уборку картошей?"
— Можно — я встану, — вздохнула она, устав от ворчания старого эльфа.
— Леди Селена, — саркастически сказал Бернар, — вы можете встать, но! Но лишь для того, чтобы перейти с одной веранды на другую, в свою комнату, где вы ляжете и будете строго выполнять всё предписанное мною вам. А поскольку я понял, что вы не слушали данных предписаний, всё это придётся для вас выполнять вашему семейному.
— Вам придётся дать мне снотворное, — хладнокровно заметила Селена.
— Не обязательно! — отрезал эльф.
— Обязательно, — улыбнулась она. — Иначе у меня очень скоро будет второй обморок. Нет, Бернар, вы только сами представьте, на что вы меня обрекаете! Это я-то, хозяйка дома, буду отлёживаться в постельке — и просто так смотреть в потолок? В то время, как в доме столько всего происходит? Вы — можете себе такое представить? Нет, Бернар, я буду лежать и психовать, как там с новенькой волчицей. Переживать, что там с двумя новенькими мальчиками. Всё время вспоминать, всё ли сделала для того, чтобы сбежавшие к нам взрослые оборотни почувствовали себя в безопасности. Думать о Хельми, как он после своего полёта. И вы считаете, что я смогу чувствовать спокойствие? Смогу отдохнуть? Нет, Бернар. Мне бы сейчас витаминного отвара какого-нибудь — и я побегу по делам. Пустое лежание выбьет меня из привычного ритма. А домашнее расписание скорее даст мне прийти в себя. Итак, Бернар. Снотворное или витаминное?
Старый эльф внимательно посмотрел на неё и уже скептически отозвался:
— Кольца не надевать! Когда вы, леди, упали без сознания, без сознания упал ещё кое-кто, кто был слабей всех в вашем братстве. И скажите спасибо вашим малышам, которые догадались не только навалить на вас постельное бельё, но и греть вас, пока Ирма бегала за Колином и остальными.
На словах Бернара, что в обморок упал ещё кто-то, Селена не очень испугалась. Раз сказал, значит, этому слабому помогли. Старый эльф просто пугает её и напоминает, что от её состояния напрямую зависят несколько других существ.
— Я буду помнить об этом, — пообещала она, нисколько не сомневаясь, что выполнит обещанное. Или всё-таки наденет кольца. — Джарри, помоги встать.
Бернар вышел с веранды, и Селена расслышала его недовольный голос, доносящийся из гостиной и диктующий кому-то из травниц, что именно и когда должна принимать хозяйка дома… Джарри плотно закрыл дверь и лишь после этого присел перед Селеной на корточки.
— Семейная моя, ты уверена? — встревоженно спросил он.
— Ну, некоторое время ты можешь походить со мной, чтобы увериться самому, — улыбнулась ему хозяйка дома. И пожала плечами. — В нашем мире сказали бы, что от стресса у меня резко снизился уровень аскорбиновой кислоты. Отсюда и обморок.
— Стресс? — с недоумением повторил Джарри.
— Ну да. Набегалась же. Столько нервов, волнений… Вот и…
Она взялась за его плечо и попыталась оттолкнуться от скамьи.
— Лежи. — Джарри придержал её движение.
— Но… А Коннор где? Он же вроде пошёл за нами?
— Я его сюда не пустил. Пусть в следующий раз подумает, прежде чем тебя заставит нервничать. Ишь, сообразил — рваться в гущу одичавших! Да он сам был похож на них! Как будто напился яблочного вина!
— В нашей истории таких называли берсерками, — задумчиво сказала Селена, привстав на локте и надевая на пальцы блокирующие кольца. — Только они не вино пили, а ели ядовитые грибы перед битвой.
Джарри неожиданно по-мальчишески фыркнул.
— Селена, семейная моя… Я же дверь закрыл, а ты мне про каких-то берсерков говоришь. Ядовитые грибы вспомнила… — Он застыл радостно хулиганским взглядом на её губах, а потом облизал свои и прошептал: — Попробуй ещё только что-нибудь сказать про грибы…
— А как ты думаешь, чего ради я надела кольца? — прошептала она ему.
Но первой приникла к его рту она. А потом он встал на колени так, чтобы она, уже усевшись на скамье, смогла его обнять и целовать, выпивая жаркое счастье, которое он дарил ей, его безграничную силу, которой он делился. Она ощущала его тёплые требовательные губы на своих губах — и с блаженным стоном взлетала к седьмому небу с каждым движением его рта… И промелькнула снисходительная мысль: лучшее, что мог бы прописать старый эльф для её здоровья, именно вот это — ощущение сильных рук вокруг неё и ощущение уверенности, исходящее от её семейного…
Усталые, но усмехающиеся, когда заглядывали друг другу в счастливые глаза, они сидели на скамье… Селена в очередной раз глянула уже виновато.