— А ты знакомиться со мной не станешь?
— Тебя зовут Ивар, — пожал плечами Коннор. — Но ты прав. Я не назвал своё имя, хотя ты и так знаешь его. Я Коннор.
— Откуда мне знать… — сумрачно пробормотал Ивар.
— Ну, ты знал, что сел за стол братства, за которым не хватало только меня. Логика, как говорит мама Селена.
Некоторое время за столом братства молчали. Ивар, насупившись, смотрел только в тарелку и ел так, будто записывал что-то очень сложное, для чего необходимо сильнейшее внимание.
Правда, братство явно занимало-таки его любопытство. Впрочем, и было чем заинтересоваться. Мика продолжал время от времени что-то чертить в принесённых бумагах, разложенных вокруг тарелки. Колин застывал с ложкой в руках, прочитав страницы своего тома, пристроенного слева от своего прибора, и явно пытаясь не то запомнить, не то впитать информацию. Мирт сортировал коллекцию карточек: он пытался составить свою библиографию для личной библиотеки. Хельми, освобождённый от необходимости кормить Люцию, сосредоточенно ел сам. Время от времени он почти незаметно замирал — и Селена понимала, что он мысленно говорит с Коннором, который ел так, как будто ему нравилось соседство Ивара, хоть он и не обращал внимания на неизвестного нахала, занявшего его место…
Но Селена заметила одну особенность, которая заставила её порадоваться: Коннор теперь выглядел гораздо спокойней, чем до прихода с кладбища. Поделилась этой мыслью с Джарри, но тот сделал другой, неожиданный вывод:
— По мне, так для него началось новое приключение. Вот и ожил.
— Да? — только и смогла спросить обескураженная Селена. Странно, что Джарри так думает: Коннор ходил мрачным из-за отсутствия приключений. Но, подумав, пришла к выводу, что семейный прав: с момента, как мальчишка-некромант открыл глаза на улице, опасной из-за магических машин и одичавших оборотней, он постоянно живёт в экстриме. А последние дни, недели, месяцы — сплошные покой и благодать. К такому он не привык. Вот и начал хандрить, думая в непривычном ключе о смерти.
“Тоже мне — великий психолог, — мысленно заворчала на себя Селена. — Успела вынести вердикт старшенькому… Одних только приключений в мёртвом лесу Коннору хватит на несколько лет вперёд. — И замерла, прикидывая, после чего снова усомнилась: — Или не хватит? Для него — с его-то силищей?”
— … Что ты читаешь? — через стол спросил Ивар у Колина, щуря глаза на страницы томика возле тарелки.
— Это учебник, — машинально отозвался мальчишка-оборотень, а когда заметил, что непрошеный гость за их столом пытается прочитать слова на строке, ближайшей к нему, чуть не виновато сказал: — Прости, но это драконий язык.
— Как это? — Ивар не вскинул брови от удивления — скорее, он насторожился.
— Э… Ну… Это учебник, который написали драконы прошлого для эльфийских первомагов, чтобы разговаривать с ними на общем языке.
— И ты… читаешь?
— Ага. Интересно же, чем отличается старинный учебник от современного! Ну и язык тоже, — пожал плечами Колин.
Ивар поднял тяжёлый взгляд и буквально впился им в лицо мальчишки-оборотня, который снова забылся, углубившись в чтение и рассеянно поднося ко рту следующую ложку со съестным. А потом Ивар выговорил:
— Ты и правда увлечён им. Но почему?
Колин некоторое время смотрел на него с недоумением, затем пожал плечами и, улыбнувшись, повторил:
— Мне интересно. Интересно, как менялся язык первомагов, начиная с первосозданного драконами и адаптированного эльфами, в какие этапы нашей истории он менялся и по каким причинам. — Помолчал, потом снова пожал плечами и попытался снова объяснить: — Когда мне что-то нравится, я стараюсь узнать об этом всё, что найду.
— Ты сильный маг, — медленно сказал Ивар, глядя на него уже оценивающе. — Но не слишком хорошо развиваешь свои магические навыки. Но… читаешь.
— Я понял тебя, — спокойно ответил Колин. — Но мне многого в магии не надо. Если честно — достаточно того, что однажды я заполучил доступ в библиотеку прошлого, именно как маг. Поэтому магия для меня лишь средство что-то получить.
— Однажды ты умер.
Слова прозвучали в тон предыдущему вопросу, поэтому Селена не сразу среагировала. Если бы она поняла значение слов сразу, бросилась бы защищать Колина. Но слова прозвучали так спокойно, что пришлось прокатать их в уме несколько раз, чтобы понять, что именно сказал этот странный подросток. А за это время Колин успел помолчать, а потом слегка фыркнуть в усмешке:
— Да. Был такой опыт.
Немедленно бежать к Колину, чтобы утешать его, и разражаться грозой над головой беспардонного Ивара, не пришлось. Селена с трудом заставила себя дышать спокойно. Прислушавшись к ответу мальчишки-оборотня, совершенно не встревоженному, она уловила в нём даже не столько утверждение, сколько благожелательный интерес уже к вопрошающему: что, мол, дальше-то спросишь?