— Ничего особенного. На обратном пути Хельми пришлось обратиться и так долететь до штаба, потому что некромаги — некоторые — и Рамон тоже идти не могли. За рулём остался Мика, а мы пробежались немного.
— То есть добежали до штаба? — Селена покачала головой, представляя себе тёмные и пустынные улицы пригорода. — Поэтому такие голодные…
— Ага, — сказал Мика, — и пить хочется.
— В тебя ещё помещается? — засмеялся Мирт.
— Угу, — отдуваясь, сказал Мика. — А что тут у вас? Чего это Ивар куксится? Эй, Ивар, что случилось-то?
— Ничего, — буркнул тот.
Но Селена успела уловить, что на его лице напряжение уже не так обостряет скулы, а уж одиночеством от него больше не веет.
— Так, Коннор, — взглянула она на старшего сына. — И что дальше? Завтра ваш последний день, а потом вы идёте в школу. Вы… придумали что-нибудь?
Он, не скрываясь, посмотрел на Ивара, который ответил ему удивлённым взглядом, и пожал плечами.
— А что придумывать? Трисмегист уже всё придумал за нас. Я отдам ему свою кровь, он проведёт ритуал пробуждения. Думаю — Ивар к вечеру будет свободен от чёрных корней.
— Что? — хмуро спросил мальчик-некромаг. — Вы о чём?
— Всё о том же, — ровно ответил Коннор. — Завтра я обрету свою память. И ты избавишься от своих корней…
Братство поднялось, не желая задерживать убиравшихся дежурных, и в негромкой беседе зашагало к двери. Селена тоже поднялась и склонилась над своим табуретом, чтобы отнести на место. И услышала тихое Ивара:
— И что мне с этим потом делать?
… Ребята нашли убежище Малачи быстро, несмотря на наступившую ночь. Просто все держали линии его личного пространства перед глазами, как только вышли из машины, и сразу уловили, что эти линии пучком сужаются в чуть ли не будку, да ещё незапертую, где обнаружили что-то вроде топчана с тряпками вместо постели. Всё. Больше ничего. Малачи хранил свои немногочисленные вещи в небольшой дыре между топчаном и стеной будки. Брезгливым Коннор никогда не был. Поэтому он вынул из этой вертикальной дыры смятую сумку на ременных лямках, явно не принадлежавшую оборотню, и слишком легко поднял её, чтобы присмотреться. Слишком легко.
Коннор вывернул сумку. Ребята разочарованно сникли. Никаких вещей в сумке не было. Огромная надежда найти нечто, что принадлежало когда-то Коннору, угасла окончательно… Он оглядел ребят, чьи лица прятались во тьме, пожал плечами.
— Остаётся ритуал, придуманный Трисмегистом и Ривером. Если не сработает он, отдам кровь, которой добивается Трисмегист. Надо когда-то заканчивать эту историю. Так, сворачиваемся и едем назад.
— А с сумкой что делать?
— Оставим здесь, — решил Коннор.
— Коннор, когда Малачи подлечат, он же сюда вернётся? — неуверенно спросил Колин и вздохнул, глядя на каморку. — Может, уговорим Селену отдать ему сюда подушку и одеяло? У нас стареньких много — я слышал, как Селена с Веткиным говорила.
— А чего её уговаривать? — усмехнулся Коннор. — А то ты не знаешь, что она сделает, как только услышит, как живёт Малачи.
Они вышли из будки и тщательно закрыли за собой ветхую дверь. Задумчивый Хельми оглянулся на маленькое строение.
— Почему он один? В наш-шем городе с-столько кланов!
— Спросим у Рамона? — предложил Коннор. — Он о своих Чистильщиках всё знает.
На том и порешили, после чего бегом помчались к машине — в надежде успеть доехать до бредущей к штабу группы некромагов во главе с Рамоном.
Глава двадцать первая
Селена внимательно взглянула на мальчика-некромага, осунувшегося, будто уставшего, а потом непререкаемым тоном велела:
— Для начала ты пойдёшь со мной в гостевой кабинет. Надо бы поговорить.
— О чём? — неохотно спросил Ивар.
— Там и узнаешь.
В гостиной старших почти не было. Сидели за столом с поделками только Колин и Вик — и та, видимо, потому, что её старшая сестра Минна нянчила сестричек рядом — в детском уголке. Вот уж это место попискивало, похихикивало, звенело! Тем не менее глазастый Стен немедленно углядел свою маму и потянулся было к ней из манежа, где играл. Обрадовался! Двойняшки — оборотни Шамси и Торсти, а также парочка Брин и Илмари — тут же нетерпеливо втащили его обратно: “Некогда отвлекаться! Играем!” А мама только вздохнула: как хорошо, что её сынишка пока ещё не претендует на её полное внимание лишь к себе!..
По дороге Селена углядела здесь же, в детском уголке, Ригана и только хотела позвать его, как сообразила: что-то происходит интересное. И остановилась вместе с Иваром, который равнодушно воспринимал, как движение вперёд, так и остановки… Риган сидел на диванчике не один. Напротив расположился Берилл, чуть склонившись к нему, а позади Берилла сидела и вполголоса ругалась волчишка.