— А ты? Не передумал идти за мной?
И, забросив скейт на спину, благо он на ремне, повернулась к изгороди. За спиной услышала негромкое:
— Впервые вижу, чтобы волчишка вела себя так развязно.
Ирма похолодела. Она постоянно забывала, что посторонним — не оборотням! — может не понравиться её поведение. Прикусила губу, пытаясь найти ответ. Не сумела — слишком ошарашивающей была реплика юного странника.
Их догнал Вади, взял её за руку: “Я с тобой, Ирма!”
— И чем тебе не нравитс-ся, как ведёт с-себя Ирма? — высокомерно спросил Ивара Риган, тоже дохромавший до волчат и взявший Ирму за другую руку. — Она ведёт с-себя х-хорош-шо! А не нравитьс-ся — можеш-шь идти, куда х-хочеш-шь.
Мгновенно добежали до идущих впереди оборотни-двойняшки, потопали за спиной Ирмы и её сопровождающих, будто специально отделив Ивара от Ирмы.
А закончил странный диалог белоголовый Берилл. Причём Ирма точно не ожидала от обычно застенчивого мальчишки-вампира таких жёстких слов:
— Ирма на своей территории. Она может вести себя, как хочет.
Затаившаяся в ожидании, волчишка всё-таки обернулась. Незнакомый Ивар спокойно шёл за ними и улыбался. Ф-фу… Не рассердился.
А через пару минут, пока у Пригородной изгороди препирались, отдавать ли Ирме браслет этому Ивару, странный подросток изобразил шутливое бодание невидимой защиты, чем всех рассмешил. Хохотали до слёз, даже Риган!.. Пока Ивар, с браслетом волчишки, проходил защиту, Ирма непрерывно болтала, чтобы познакомить его сразу со всеми. Правда, болтала она в основном об обитателях Тёплой Норы. Почему-то рассказывать Ивару о дельтапланах и других красотах своего дома ей не хотелось… Когда она мельком думала, почему не хочется, она про себя обижалась: этот Ивар даже не спросил, для чего нужно их великолепное пейнтбольное поле!
Пока Ринд знакомила Минну с её новой комнатой, где та будет жить вместе с сестрёнками (мужчины наконец закончили на втором этаже пристрой к мансарде со стороны сада, над бывшей бельевой первого этажа), Селена ушла к себе. В своём “логове”, как она шутливо в последнее время обзывала бывший кабинет, она села в кресло и откинулась на спинку. Посидела неподвижно, потом подняла руки к голове, чтобы распустить волосы и заново закрепить шпильками косу. Вскоре вошёл Джарри.
— Устала? — сочувственно спросил он.
— Вроде бы и не от чего, — пожаловалась она. — Всё в доме идёт по заведённому порядку, мне даже не надо знакомить новичков с нашими, а всё же…
— Из-за Коннора, — определил Джарри и сел рядом.
— Почему из-за Коннора? — с любопытством спросил мальчишка-некромант, неожиданно появившийся на пороге. Русые волосы, чуть потемневшие в последнее время, слегка влажные и взъерошенные; худощавое, едва заметно осунувшееся лицо блестит потом: наверное, Коннор явился после тренировки — чем ещё заняться в выходной день?
— Попытайся объяснить сам, — предложила Селена, ничуть не смущённая, что старший сын услышал важную часть их разговора. — В последнее время я постоянно вижу тебя каким-то мрачным…
— Я улыбаюсь! — возмутился Коннор, присаживаясь на подлокотник её кресла.
— Ты же знаешь, что я слышу тебя, как никого другого, — напомнила Селена. — Несмотря на все защиты…
Вот теперь Коннор помрачнел и упёр взгляд в пол.
— Вот поэтому я и… — задумчиво сказал он.
— Что именно? — тут же спросил Джарри. — Коннор, не замолкай на полуслове. Если ты знаешь причину, почему тебе в последнее время… боги, я даже не знаю, как это сказать… Почему ты такой… мрачный!.. Может, поделишься ею? Решить проблему можно, и обсудив её с семьёй.
Мальчишка-некромант тихонько вздохнул, и Селена положила ладонь на его пальцы. Холодные… Коннор больше не улыбался. Он прильнул к её плечу и поёжился. Более того — передёрнул плечами… Селена никогда раньше не видела его в таком смятении, хотя внутренний разлад ощущала часто.
— В Мёртвом лесу… — начал он и замолчал, видимо впервые не зная, как именно объяснить. — В Мёртвом лесу я понял, что мы — ну, братство — совершили ошибку.
— В чём?
— В том, что стали братством. Я никак не могу отделаться от мысли, что будет, когда мы… начнём умирать. Ну, когда повзрослеем или вдруг так получится, что мы… Мне страшно, Селена, — уже шёпотом признался он и ссутулился.
— Что — страшно? — У Селены перехватило горло, поэтому вопрос получилось высказать сиплым шёпотом.