— Но защита Ивара имеет его личный ключ: в ней — его имя в устах Коннора, — уже задумчивей покачал головой Трисмегист. — То есть теперь мы можем предполагать примерную методику внедрения корней и их основные функции. Вопрос в том, как снять её, если в ней задействован личный элемент. Не усложнит ли он ритуал снятия…
Видимо, потревоженный негромкими разговорами, Малачи заворочался в кресле, вздыхая и постанывая во сне. Колр с досадой махнул на него рукой, точно оборотень сказал что-то не то, и Малачи снова погрузился в глубокий сон. Селена заметила, как с завистью покосился на чёрного дракона Хельми. Юный дракон тоже мечтает об умении мановением руки повелевать слабейшими? Или ему понравилось, как быстро сообразил Колр, что делать в такой ситуации?
Открылась дверь. Коннор пропустил отца вперёд, затем пошёл следом. Наверное, встретились в тамбуре…
Джарри одним взглядом оценил, кто где и как сидит, и сразу пошёл к Селене. Та, сидевшая на краешке кресла, чуть сдвинулась набок. Нисколько не сомневаясь, семейный сел в то же кресло основательно, а потом прислонил к себе Селену. Посидев немного в его руках, как в уютном теплом гнёздышке, Селена прислушалась к себе: стало гораздо легче. Тот ледяной панцирь, что она ощущала, после того как увидела атаку чёрных корней, начал медленно подтаивать.
А тут ещё Коннор покрутил головой, выискивая, куда сесть… Мирт, глядя на него, вдруг улыбнулся, хотя мальчишка-некромант на него не смотрел, сворачивая к родителям. Он уселся на подлокотнике и тут же взял Селену за руку… Всё та же детская привычка — успокоиться, ощущая тепло Селениной ладони… Правда, сейчас это успокоение шло не сразу — судя по тому, как жёстко мальчишка-некромант держал её ладонь, причём не замечая этого. Обычно-то он предпочитал держать её расслабленно.
Селена, не отрываясь, смотрела ему в лицо. Рот брезгливо перекошен. Что Коннор увидел в снах Ивара?
— Коннор, не тяни, — попросила она. — Ты прекрасно знаешь, чего мы ждём.
— Ничего особенного, — хмуро ответил старший сын. — Ивар идёт по мёртвому лесу. Там дождь. Ему холодно.
— Один? — Трисмегист всем телом подался вперёд, как мальчишке-некромагу. — Он один идёт по мёртвому лесу?
— Нет. За его спиной идёт взрослый друид. — Коннор договорил, а потом резко поднял голову, чтобы заглянуть в глаза старого эльфа-бродяги. Брезгливость пропала с мальчишеского лица, которое вновь обострилось от напряжения. — Вы что-то нашли?
— Кажется, мы знаем, как освободить мальчика от заклятия чёрных корней, — сказал Понцерус. — Ты видел его сон, когда он без защиты. Дождь, мёртвый лес, позади идущий друид. Всё это вместе — части ритуального сна. Символика его такова: взрослый друид всегда будет за спиной мальчика. Пока живы чёрные корни. Осталось решить лишь одну проблему: будет ли его имя, которое ты должен произнести, помехой этому ритуалу — или оно ещё один ключ к уничтожению друидского заклятия.
— Мы с Понцерусом рассмотрим возможность ритуала со всех сторон, — добавил Трисмегист, вставая. — Было бы, конечно, замечательно досмотреть все сны Ивара до конца, ибо они могут содержать и другие символические части ритуала. Но и той крохи, что сообщила леди Селена только что, нам пока хватает для поисков нужной книги о лесных друидах.
И оба учёных эльфов чуть не бегом удалились в домик Трисмегиста.
Глядя на закрытую ими дверь, Коннор прикусил губу. Слишком сильно… Подтёр кровь рукавом. Потом, не оглядываясь, спросил:
— Значит, память возвращать необязательно?
— Всё зависит от твоего желания, — ответил Джарри.
В гостевом кабинете стало тихо.
Коннор сжал ладонь Селены так, что она еле терпела.
— Если бы только от желаний… Мне ведь так никто твёрдо и не ответил, что будет, когда память о прошлом вернётся. Если честно, было бы гораздо легче, если бы моя память была стёрта в лаборатории. Я так думал много лет. Да. Мне хочется вспомнить родителей и Ивара. Вспомнить ту часть, как мне кажется, счастливой жизни, какая была у меня до войны. Но… Что будет, если мне вернут память о том времени, но я забуду всё, что было, когда я переступил порог лаборатории и услышал за спиной выстрелы — вампиры хотели уничтожить Трисмегиста? Единственного, кто знал, что со мной…
В паузе, пока он сглатывал, кто-то шумно и прерывисто вздохнул, а потом шёпотом охнул, что получилось слишком громко. Мика… Мирт, сидевший рядом с ним, привычно положил на его голову ладонь — успокоить. Потому как мальчишка-вампир с трудом удерживался от плача…
— Получается, мне надо вспомнить троих — родителей и Ивара. Но потенциально забыть десятки других существ… — задумчиво продолжал Коннор, уставившись в пол. — И… кем я буду тогда? Тем самым, кто только-только попал в лабораторию Трисмегиста? Как-то странно — думать, что в моём теле окажусь я — десятилетний…