- Так что жратвы подкину. - сказал Стас Надежде, с тревогой смотревшей на Максима. - Не волнуйся… В общем, предлагаю не затягивать, доделаю тут коечто и через пару деньков рванем, лады? Ну, давайте, парни.
Быстренько пожал руки и вышел. Уверенный человек. Как такой умирать будет?
Надюха встала со своей кровати и подошла к Максу. Посмотрела на Егора. Потом опять на Максима.
- Ну, это. Я пойду. Наверно. - промямлил сам себе Егор и вышел.
Пройдя полдороги до дома, остановился и медленно глубоко вдохнул носом. Какое-то странное чувство посетило, будто со стороны себя увидел. Да и не себя получается, кто же тогда со стороны смотрел?
На улице потеплело. Снегопад пока приостановили, ждали нового завоза.
Воздуха будто не было - все вокруг стало преувеличенно резким и отчетливым: почерневший от сырости сарай, чересчур белый снег, корявые старые яблони, серый шифер на крышах - все было рельефным и настоящим. Настолько, что казалось - все это есть, а тебя нет.
Егор поднял руку, внимательно посмотрел на нее, медленно покрутил перед лицом - рука была. Попробовал улыбнуться - рот улыбнулся. Закрыв глаза, выдохнул. И еще раз медленно втянул колючий стерилизованный воздух.
Потом все пошло как обычно.
Пришел Максим. Почему-то хмурый. Егор, как истинный джентльмен, ни о чем его не расспрашивал. Хотя, конечно, интересно чего у них там с Надькой. Макс, вообще-то, развратник еще тот, за ним не уследишь - то здесь, то там, то плюнет на всех и лежит читает, это не Шурик, конкурент серьезный. Примчался Семенов, откуда-то узнавший о предстоящем отъезде. Кричал, что как это так, без него, а вдруг сломаются, а на чем поедут, и что так вообще нечестно. Андрюха, конечно, был бы полезным попутчиком - он любил технику, нянчился вечно с нею, и техника его любила в ответ, как и положено. Все у него работало, крутилось, зажигалось. И пистолеты чистил. Сам Егор не любил этим заниматься.
Вообще, к оружию не знал как относиться. Пистолет носил, но, в принципе, свой «макарон» своим не считал. Пистолет, ему казалось, жил своей, немного пугающей жизнью, а Егор своей, просто сотрудничали. Вот и сейчас - взял и пропал. Вернее, взяли и пропал. А не жалко. Хотя, по идее, нужен.
Стрелять - стрелял. И по мишеням и нет. Попадал ли в кого - точно не известно. В пылу - хотелось, потом - все же надеялся, что нет. Кроме, может, одного случая.
Пришел Шляхтерман и, хлопая белесыми ресницами, принялся рассказывать длинную запутанную историю о какой-то поездке, Егор так и не понял - куда и кто ездил. У окна сиротливо стояла Ванькина кровать.
Следующий день прошел забавно.
Максим прямо с утра заявил, что Егор выглядит чересчур провинциально, и что он считает своим долгом его принарядить для поездки все-таки в столицу. А Егор и не сопротивлялся.
Принаряжаться отправились в недавно, перед первой Волной, выстроенный торговый центр.
В нем было дико и пустынно.
Хлопали на сквозняках полуразбитые стеклянные двери, что-то поскрипывало, позвякивало, поскребывало и покапывало. Под ботинками хрустело стекло. Как будто Мамай прошел, как говорила мама, но прошел не Мамай.
Тем не менее, товара еще навалом оставалось, не за ним здесь проходили. Макс был воодушевлен, Егор ему по мере сил подыгрывал, правда, постепенно тоже входя во вкус.
- Нет, ну что это за куртка? - говорил Максим, терзая несчастное изделие. Егор кивал.
- Да, старик, жуть просто…
- Хе! Тоже штанцы! Для дальтоников, не иначе! В такие странные цвета отечественные машины красили (одна из любимых максовых тем). Смотришь и не поймешь - что за цвет такой? А смотреть противно. Гениальное сочетание.
- Да, ты прав, нереальный цвет…
- Во ботинки! Т… м…! - Максим завернул любимое школьное полуматерное сверхзаковыристое ругательство.
В этих стенах оно прозвучало особенно комично и умиротворяющее. Егор довольно хохотнул, запустив короткое эхо метаться под высоким потолком.
В итоге, с шутками-прибаутками, наконец экипировались. Егору достались зеленые ботинки старого индиана-джонсовского пуленепробиваемого фасона, черные толстые мешковатые брюки с карманами в самых невероятных, долго потом изумлявших местах и потертая серая куртка, измазанная белой масляной краской, по крайней мере, ему так показалось.
Спасибо Максиму, все-таки сильно не увлекался, позаботился о практичности.
Сам он вырядился в длинное, великоватое ему, черное кожаное пальто, кожаные штаны в обтяжку и высокие кожаные кеды на меху.
- Кожаный хрен. - довольно констатировал он, разглядывая себя в расколотое зеркало.
Поискал глазами и нацепил еще и кожаный шлем. Егору выдал такой же.
- Мы с тобой теперь пилоты.
Набрали еще свитеров, трусов, носков, маек и прихватили пару туристических рюкзаков. Макс остался недоволен их веселенькими расцветками, но смирился.
На выходе Егор зацепил еще коричневый палантин с серебристым извилистым узором.
- Шурику подарю. - объяснил он. Максим заржал радостно.
- Может, и ты кому-нибудь хочешь? - Егор понадеялся, что вдруг Макс расколется и расскажет что-нибудь про Надьку.
Тот сходил и принес еще один палантин, синий.
- Семену! - объявил он.
Поржали вместе.
Опять пошел снег, ощупывая обновки.
Шагали весело, ловя ртом снежинки, с ощущением что сейчас, как тот суслик, спокойно дойдут до дома и ничего с ними не случится.
Возле не сильно разоренного книжного Егор задержался - может взять что-нибудь в дорогу?
Как- то с трудом читалось в последний период, а одно время просто спасался, забираясь поглубже в книгу при каждом удобном, да и неудобном случае. А сейчас…
Зашел внутрь. После его последнего посещения здесь кто-то побывал, кто-то аккуратный.
Книги.
Сейчас, глядя на разноцветные корешки, Егор испытал вдруг очень необычное чувство. Оно отличалось от ощущений, испытанных во время последнего сюда визита. В тот раз так ничего и не выбрал.
В тот раз долго ходил здесь, перетрогал много книг и каждый раз чувствовал - нет, не то. Это знание както опустошало и было немножко стыдно за то, что не может остановиться и перестать выбирать. Чего-то хотелось. Мучительно и зудяще. Внутри завелась какаято дыра и в нее задувало. Взять книгу или не взять - равносильно.
А сейчас ничего затыкать было не нужно. Сквозняка внутри не было.
Негромко загудели осколки стекла в витрине и в лицо повернувшегося на звук Егора брызнул неожиданный ветер, окатив веселым белым роем снежинок зажатые друг дружкой книги на полках.
Да.
- Пока, авторы! - громко сказал он и вышел на свет, к поджидавшему его у входа Максиму.
Перешли улицу и дальше, мимо костела, обреченно устремлявшего в серое небо красные выветренные кирпичики веры, оставшегося на память от бытовавших здесь поляков.
Внизу на дороге обнаружились свежие следы - кто-то недавно проехал.
Вечером прибежал пацан от соседей с приглашением в гости.
Чтобы соблюсти приличия, отправились также впятером: Максим, Егор, Семенов, Надежда и Татьяна, Надькина подруга, похожая на нее, только посмешливее и попроще, если, конечно, можно так говорить о людях.
25- ка заняла больше домов, штук восемь, мальчик проводил их к центральной избе. В сенях было темно, пахло мокрой кожей. Пока толкались, не зная где раздеться, открылась дверь, одна из приходивших девушек с гладко зачесанными назад волосами приветливо позвала их внутрь и, вместе с другой в кудряшках (как же их зовут?), забрала одежду. Налево за печкой, в большой комнате за накрытым столом, восседала вчерашняя троица. Они чинно встали, поздоровались за руку и пригласили за стол. Их девушки садиться со всеми не стали, только подавали и убирали.