— Я думал, деревня больше изменилась. — Элрик устало, но счастливо улыбнулся повернувшейся к нему Винри. Девушка ответила лёгким пожатием плеч и, сменив позу на более удобную, обхватила колени руками.
— Прошло только четыре года, я удивлена, что тут вообще произошли какие-либо изменения. Кстати, помнишь Виолетту Вагнер? Старше меня на три года. Она вышла замуж месяц назад, и оказалось, что у Ника — муженька её — аллергия на кошачью шерсть. Таблетки ему не помогают, так что Марьяне ищут заботливых и ответственных хозяев.
— Вот как… — Альфонс помнил болтливую, достаточно высокую девушку с лёгкой россыпью веснушек на щеках и огненно-рыжими волосами, всегда собранными в средней длины косу.
Она была настоящей пацанкой в детстве и все в селе пророчили ей нелёгкую жизнь, если она не надумает стать более женственной. Виолетта корчила в ответ смешные рожицы и убегала с мальчишками-погодками к старому ясеню, на одном из суков которого была привязана тарзанка. Ребятня обожала раскачиваться на ней и нередко спрыгивать в реку, что протекала совсем рядом со старым деревом. Взрослые же к забавам детей относились с обеспокоенным недовольством, всерьёз грозясь уничтожить тарзанку, если хоть один из неслухов повредит себе что-нибудь. По этой причине все особо сильно вцеплялись в палку, боясь упасть и прийти домой с расквашенным носом и перебитыми руками-ногами. И всё-таки такие неприятности порой случались.
— Постой, кто такой Ник? Я его не помню.
— И не вспомнишь, он не из деревни. Приехал из восточного округа по каким-то своим делам, разговорился с ней, а там всё само закрутилось-завертелось. — Винри покрутила в воздухе пальцем, невольно возвращаясь мыслями к своему милому. До сих пор не верилось. Это было больно, от этого хотелось реветь в подушку, но это нельзя было исправить и оставалось только смириться, пожелать ему счастливого детства с Роем Мустангом и попытаться найти себе новую любовь. Последнее будет сделать явно непросто — девушка всё понимала, но также понимала, что нужно как-то жить дальше. Значит, не судьба.
— Бабушка, а ты не будешь против, если Марьяну мы возьмём? Ну, пожалуйста!
Юная Рокбелл оторвалась от невесёлых размышлений, понимая, что её план сработал и Альфонс «клюнул». Бабушка против точно не будет — Винри уже обсуждала с ней этот вопрос — после смерти Мурлыки ей тоже не хватало кота, да и сама Винри любила животных. Вот только для Ала согласие должно было стать своеобразным стимулом. Бабуля хорошо сыграла недовольство и размышление, поэтому, когда прозвучало заветное «хорошо, но при условии, что ты будешь строго следовать всем предписаниям врача», Альфонс и не думал возражать. Теперь оставалось лишь заехать по пути к знакомой и забрать заранее забронированную кошку на постоянное место жительства.
Виолетта встретила гостей с радостью, позвала на чай со свежеиспечёнными пирожками и долго засыпала Элрика вопросами, не забывая при этом поведать и о своей жизни. Семимесячная Марьяна оказалась весьма дружелюбной и игривой трёхцветкой, самый кончик чёрно-рыжего хвоста которой был белым, а глаза отливали бирюзово-зелёным.
Альфонс влюбился в котёнка с первого взгляда и, взяв на колени, уже не мог оторваться от пушистого тёплого тельца, то и дело проводя пальцами по брюшку или почёсывая за ухом. Довольное мурчание было ему ответом. Играючи с кошкой, подросток не особо вслушивался в слова её теперь уже бывшей хозяйки, просто радуясь, что сможет не только осуществить свою давнюю мечту, но и подарить дом нуждающемуся в нём живому существу. Наверное, они бы просидели так до самого вечера, если бы не вернувшийся с сарая супруг молодой женщины да спохватив-шаяся, что у Дэна вряд ли осталась еда на сегодняшний день Пинако. Старик Винтарс давно уехал к себе — нужно было помочь жене, поэтому до дома Рокбеллов пришлось идти на своих двоих. Благо, путь оставался недолгий, и место назначения можно было видеть со двора бывшей Вагнер.
Как и предполагала Пинако, старик Дэн — крупная дворняга, всегда и всюду сопровождающая Винри и Элриков ещё в детстве — уже становился на задние лапы, пританцовывая и то и дело выглядывая из-за забора, явно почуявший приближение хозяев и ожидающий заслуженной порции каши с мясом за свою работу охранника. Альфонс на всякий случай сунул котёнка за пазуху: Дэн хоть и был довольно миролюбивым в отношении других животных, но кто знает? Марьяна заботу нового хозяина точно оценила: впилась коготками в ворот кофты и прижалась к нему всем своим существом, стоило ей заслышать лай. Улыбнувшись псу и по-быстрому забежав в дом, Элрик опустил котёнка на ковёр, про себя размышляя, сколько примерно времени у него уйдёт на то чтобы подружить хвостатых товарищей.
— Пусть пока дома сидит, а когда начнёт на улицу проситься — крикни мне, я навяжу Дэна. — Пинако разулась, повесила на крючок куртку и прошла в кухню, гремя там посудой, желая отыскать блюдечко для нового постояльца.
— Ладно!
Разобравшись с сапогами, Ал забросил на вешалку шапку с шарфом и чуть ли не бегом кинулся за скрывшейся в гостиной Марьяной: зная Винри, там вполне могли лежать очередные гайки и (или) болты, а значит будет очень страшно и — возможно — больно, если кошка эти самые детали закатит куда-нибудь в труднодоступные места. К своей работе Винри относилась слишком ответственно, если не с фанатизмом.
Телефон разразился трелью, заставив подростка вздрогнуть от неожиданности. Марьяна, уже обхватившая зубами и лапами какой-то провод, заинтересованно подняла голову, навострив уши. Поколебавшись от силы пять-десять секунд, Альфонс подхватил котёнка на руки и, подойдя к аппарату, снял трубку.
— Автомастерская Рокбеллов, здравствуйте! — подросток осторожно распутал образовавшийся узел шерстяных ниток на одном из коготков питомца и уже хотел позвать к телефону Винри или бабушку, когда сообразил, что звонившего вряд ли интересуют автопротезы. — Полковник?
***
Записав последнюю поданную идею, Рой отложил блокнот с ручкой на тумбочку и повесил трубку телефона. Разговор с Альфонсом придал сил и уверенности, и способы наладить отношения с новообретённым сыном уже не казались сверхвозможными и ужасными. Однако радоваться раньше времени мужчина не спешил: с утра они почти не разговаривали, вернее, сам Мустанг пытался завязать беседу, но вот мальчишка нагло его игнорировал. Поначалу офицера злило такое отношение, но очень скоро гнев сменился беспокойством и неуверенностью: если так и продолжится, ему придётся очень нелегко. Он ведь ни в чём не виноват, так почему этот ребёнок ведёт себя подобным образом? У Роя не было ответов, кроме того самого, что Элрик озвучил ещё прошлым вечером. И он не радовал. Мустанг прекрасно осознавал, что до идеала ему далеко, но что касалось Стального, за прошедшие четыре года, что мальчишка был под его началом, он сделал всё возможное и невозможное, желая помочь ему достичь поставленной цели. Поэтому открытое заявление о ненависти ужалило куда больнее, чем полковник надеялся.
Заглянув в кухню, мужчина с облегчением увидел, что Эдвард остался сидеть за столом и активно работать ложкой, за обе щеки поедая приготовленный обед. Ну, хотя бы с едой проблем не было — несмотря на недовольство, морить себя голодом бывший Стальной не собирался. Это радовало.