В любом случае, пока что всё было хорошо, что не могло не подарить надежду на мирное сосуществование и в дальнейшем.
«Может, стена между нами дала трещину?»
Глаза закрылись сами собой и прежде чем осознать, что так и не переоделся, мужчина погрузился в мир сновидений. Всё же он жутко устал за сегодня.
========== 6 - Игра в мяч ==========
Ночь прошла абсолютно спокойно, без кошмаров, криков и вытекающих из этого стрессов. Эдвард открыл глаза, осматриваясь из положения лёжа. Полежав так некоторое время, осторожно перевернулся на живот, медленно сел. Он чувствовал себя хорошо. Вся усталость и печаль, навалившиеся на него после успешной трансмутации, исчезли, оставляя лишь лёгкий привкус горечи. Уже было не больно. Во всяком случае, не так, как ещё неделю назад.
И у мальчишки была версия, что послужило таким переменам в его самочувствии.
Однажды, когда он был ещё девяти-или десятилетним пацаном, ему довелось услышать термин «дельфинотерапия», но тогда он не придал этому значения, решив, что такого просто не бывает. В Ризенбурге животных использовали исключительно в бытовых и хозяйственных нуждах, и ни о какой зоотерапии и речи не шло. Да и как животные могут лечить, они же не доктора? Улучшить настроение — да, конечно, но лечить? Теперь же, больше не чувствуя на себе груз, что пришлось тащить столько лет, Эдвард был готов забрать свои слова. Купание и игры с дельфинами действительно помогли.
«Только пусть полковник не рассчитывает, что после этой поездки я начну его слушаться!» — Бывший Стальной нехорошо усмехнулся, понимая, что вчера ни разу не огрызнулся мужчине. Нужно было срочно исправлять эту оплошность, пока Мустанг не привык к его хорошему поведению.
Решив, что валяться в постели и дальше не было смысла, мальчишка спрыгнул на пол, кое-как застелил покрывало и пошёл к комоду, в котором лежали его новые вещи. Половина из них была с различными рисунками, смешанной цветовой гаммой и вообще… слишком детской. Семнадцатилетний подросток внутри Эда негодовал, мальчонка — радовался, а рациональная часть, отстранённая от эмоций одного и другого, приняла всё как есть, осознавая, что на детской одежде обязательно будут какие-нибудь рисунки и мультяшные герои. В любом случае, Рой очень старался выбрать наиболее нейтральный наряд для своего подопечного, а потому среди приобретённых кофт и маек преобладали те, на которых красовались различные геометрические фигуры, «кляксы», линии и, конечно же, алхимические символы. Последних, кстати, было совсем немного, но они были самыми любимыми у Эдварда Элрика.
Особенно прикипел душой мальчик к красной футболке со знаком Фламеля на груди. Он честно не знал, где полковник вообще такую нашёл и был ли в этой покупке какой-то подтекст или же мужчина действовал совершенно искренне, просто желая порадовать своего подопечного. Но в любом случае, надевал её в разы чаще, чем все остальные. Этот раз не стал исключением, и убедившись, что верх хорошо сочетается с белыми хлопковыми штанами, пацан сунул ноги в тапочки и покинул комнату.
Кухня встретила его открытой форточкой, из-за чего были отчётливо слышны трели птиц, ветер и гудение редких машин, а также сосредоточенно что-то готовящим Роем Мустангом, одетым в пижамные штаны и широкую майку. Видимо мужчина решил сначала обеспечить себя и Эдварда едой на ближайшее время и только потом заняться приведением себя любимого в порядок. Эдвард потёр глаза и подавил зевок, всё ещё не собираясь давать опекуну знать о себе и наблюдая за его действиями. Судя по скорлупе яиц на столешнице, пакету муки, полупустой бутылке молока, а также старательно что-то взбивающего в глубокой миске мужчине — на завтрак можно было ожидать блины.
Элрик приободрился.
Блинчики со сметаной, а ещё лучше — клубничным вареньем, были одним из самых любимых блюд Стального Алхимика. На втором месте после рагу. И это несмотря на то что молоко было чуть ли не основным ингредиентом, да.
— Привет! Давно встал?
Эдвард встрепенулся на вопрос и понял, что слишком задумался чтобы не заметить, как Мустанг повернулся чтобы долить на сковороду ещё подсолнечного масла.
— Не, минут пятнадцать назад. — Эдвард скучающе посмотрел на кивнувшего ему полковника и дал себе мысленную затрещину: не было ровным счётом ничего хорошего, что Рой его заметил — ещё решит, что он так сильно хотел увидеться, что едва продравши глаза вышел на его поиски. Потому что чувство собственного величия у мужчины явно завышено и он никогда не поверит, что в кухню мальчика привёл запах готовящейся еды и звуки потрескивающего масла.
— Садись, первые блины вот-вот будут готовы. — Мужчина вытер руки о полотенце, скомкал его и бросил на спинку стула. На миг остановившись, смерил мальчика оценивающим взглядом и недовольно прищурился. — Хотя нет, сначала иди умойся и приведи волосы в порядок, а потом — есть.
— Я сам решу, что мне делать, — пробурчал сам себе Эдвард, но так как Мустанг его или не услышал, или просто сделал вид, то выбора особого у мальчишки не было. Да и самому себе он отдавал отчёт, что редко когда садился завтракать едва продравши глаза и покинув кровать. Обычно ему требовалось хотя бы минут пятнадцать-двадцать прежде чем желудок давал понять, что не прочь подкрепиться.
Ванная комната стала для мальчишки настоящим кошмаром ровно с тех самых пор, как его тело превратилось в тело пятилетки. Всё вокруг было слишком большое, слишком высокое и слишком тяжёлое, чтобы в полной мере использовать санузел по назначению. Приходилось вставать на цыпочки чтобы открыть кран в умывальнике, со всей силы давить на кнопку на унитазе, разве что не подпрыгивать в ванной, если он желал принять душ, чтобы дотянуться до дождика — полковник наверняка специально вешал его на верхний крюк, а не на нижний, возле крана.
Вот и теперь юный Элрик сверлил злым взглядом зеркало, в котором отражалась только его макушка. Это было слишком непривычно. Слишком… глупо. Мальчик плеснул водой себе на лицо, потёр глаза и недовольно поморщился, когда чёлка прилипла ко лбу и щекам. Во всяком случае, теперь его лицо было чистым и не носило следы сна и подушки, что, несомненно, хорошо. Расчёска нашлась на нижней полке, и ещё около пяти минут ушло на вычёсывание сбившихся за ночь колтунов и приведения шевелюры в нормальный вид. Последним штрихом утренних процедур была чистка зубов, но так как полковник так и не сказал, куда именно положил его зубную щётку (если вообще купил таковую), Эдвард справедливо решил, что может пропустить эту часть и с чувством выполненного долга покинул ванную, легонько похлопав себя по щекам для придания бодрости.
Теперь не стыдно было сесть за стол и можно было вернуться на кухню.
«Полковнику лучше, чтобы его блины оказались вкусными». — Мальчик поправил лезшую в глаза чёлку, отряхнул низ футболки от невидимых пылинок и с гордым видом прошествовал обратно на кухню. Организм просил, нет, требовал пищи, и Эдвард не собирался ему в этом отказывать.
— Ну, совсем другое дело! Садись давай. — Рой по-доброму улыбнулся, увидев вернувшегося из ванной Эдварда с всё ещё мокрой (несмотря на яростное растирание полотенцем) челкой. Вид у мальчишки был голодный, а судя по тому, как блестели его глаза, ребёнок не собирался ждать больше и намеревался в один присест опустошить свою тарелку, а потом — если порции окажется недостаточно — и его. Это они уже проходили, а потому мужчина заблаговременно положил мальчику четыре свёрнутых трубочкой блина, щедро полив их клубничным сиропом.
Эдварду повторять не пришлось, и мальчик в мгновение ока оказался за столом, с жадностью смотря на блинчики и бегая взглядом по столу в поисках вилки. Когда блины были политы сиропом есть руками было плохой идеей — сладкая жидкость стекала между пальцев, по рукам и делала кожу невероятно липкой. Заметив его взгляд, полковник тихо ойкнул и, порывшись в шуфлядке, протянул подопечному столовый прибор.